Российский либерализм: идеи и люди

В предпринимательских кругах имя Коновалова стало известно благодаря беспрецедентно широким мерам по улучшению условий жизни рабочих. Социальные программы осуществлялись при этом отнюдь не в ущерб делу: внимательно следивший за техническими новинками молодой фабрикант оснастил свой комбинат в Бонячках и прядильно-ткацкую фабрику в соседнем селе Каменка наисовременнейшими английскими прядильными станками и немецкими электрическими машинами. В короткий срок семейное дело удалось вывести из кризисной полосы и вновь обеспечить ему первое место в списке хлопчатобумажных предприятий Костромского края. «Приняв предприятие в состоянии некоторого упадка, – отмечалось его коллегами по Московскому биржевому комитету, – Александр Иванович в течение небольшого времени довел его до блестящего состояния, введя все новейшие усовершенствования».

Успехи в немалой степени связаны были с реформами в организации труда. В январе 1898 года забастовали ткачи, потребовав от администрации 18-часового рабочего дня для двух смен вместо существовавшего 21,5 часа. Хозяин, только что вступивший в должность директора-распорядителя, признал обоснованность их притязаний, одним из первых в России установив 9-часовой рабочий день на фабриках Товарищества (12 часов надо было трудиться в одну смену и еще 6 часов – на следующий день).

Но он мог проявить и твердость, если находил требования необоснованными. Так, в 1903 году забастовала часть прядильщиков, заявивших о необходимости повысить расценки в связи с недоброкачественностью выдаваемого конторой сырья. Однако председатель правления фирмы дал ответ, что никаких изменений в договоре не допустит, а за качеством выдаваемой пряжи проследит лично. Хозяин не преследовал рабочих за участие в забастовках, считая их естественной формой взаимоотношений труда и капитала, и старался при этом, чтобы почвы для недовольства не возникало.

Коновалов высказывал новаторские для отечественной буржуазии идеи «социального мира» в промышленности, залог которого – патерналистская политика предпринимателей по отношению к наемным труженикам. «Рабочий класс должен быть опорой, хребтом государства, а не враждебной ему силой» – этим девизом Коновалов руководствовался с первых шагов самостоятельной деятельности. Собственное предприятие стало своеобразным испытательным полигоном, где либеральная линия проходила проверку. За счет прибылей фирмы были проведены меры по обеспечению рабочих «здоровым, удобным жилищем»: построены бесплатные казармы для одиноких и семейных, возведены два поселка из отдельных домов, названные в честь хозяина и его сына «Сашино» и «Сережино». Рабочий в течение двенадцати лет выплачивал фирме стоимость дома и становился затем его собственником. Для желающих строиться самостоятельно отводилась земля из фонда Товарищества по низкой арендной цене.

Финансировалось строительство и содержание двухклассной школы для детей фабричных (по распоряжению Александра Ивановича на его предприятиях труд малолетних не использовался). За счет «Ивана Коновалова с сыном» были оборудованы бесплатные ясли на 160 детей и бесплатная баня, богадельня для престарелых, библиотека-читальня; были устроены сберегательная касса и потребительское общество, снабжавшее рабочих продуктами по ценам низшим по сравнению с местными лавочниками. На фабриках издавна действовали больница и амбулатория с бесплатным лечением, а в 1912 году к 100-летию фирмы отстроили новое здание со стационарным отделением на сто кроватей и родильным приютом на двадцать пять мест; на их содержание ежегодно отчислялось до 75 тыс. рублей.

Рабочие ценили эту заботу, и не случайно волны забастовок 1900-х годов, как правило, обходили стороной коноваловскую фирму. Незадолго до начала мировой войны Александр Иванович, постоянно занятый в то время в Государственной думе, посетил родные Бонячки и узнал, что фабрики его продолжали работать, тогда как окрестные предприятия остановились из-за политической стачки. Признательный хозяин распорядился поощрить своих рабочих, повысив на 10–30% расценки и объявив о строительстве Народного дома, на нужды которого выделил 200 тыс. рублей. В ответ на изъявления благодарности со стороны фабричных Коновалов заявил, что очень доволен их спокойным поведением, и пообещал, «как и всегда», идти навстречу их нуждам и интересам. Костромские фабриканты возмутились односторонним повышением расценок, полагая, что это затянет забастовку на их предприятиях, но Коновалов прямо заявил, что «мнение рабочих для него гораздо дороже, чем мнение какого-нибудь Кокорева или Разоренова» (местные фабриканты. – Ю. П.).