Российский либерализм: идеи и люди

Но, как известно, официальные издания были не единственным источником информации для жителей СССР, а западные «голоса» освещали деятельность Андрея Дмитриевича регулярно и подробно. Уже в январе 1974 года сам председатель КГБ Юрий Андропов пишет в ЦК почти паническое письмо (№ 266-А от 29.01.1974 года) о выявлении случаев распространения на станциях ленинградского метро «политически вредных» листовок в поддержку Сахарова и Солженицына, изъятых сотрудниками госбезопасности в количестве 235 штук. После присуждения академику Сахарову Нобелевской премии мира делать вид, что его не существует, было, разумеется, бесполезно, и 15 октября 1975 года Андропов снова пишет в ЦК записку «О принятии конкретных мер по компрометации присуждения Сахарову А. Д. Нобелевской премии». В этом документе все было изложено действительно очень детально, вплоть до указаний конкретным газетам напечатать конкретные статьи. Любопытен избранный КГБ метод дискредитации Андрея Дмитриевича на Западе: тамошним союзникам СССР предписывалось особо акцентировать внимание на роли Сахарова в создании советской водородной бомбы и говорить об «абсурдности» присуждения Нобелевской премии мира создателю оружия массового поражения. В самом СССР результат андроповской записки проявился немедленно публикацией в «Известиях» письма семидесяти двух советских академиков, «единодушно осудивших» решение Нобелевского комитета. Нашли в себе мужество отказаться от подписания этого пасквиля лишь пять академиков – Зельдович, Гинзбург, Капица, Канторович и Харитон. В беседе с президентом Нью-Йоркской академии наук доктором Лейбовицем президент АН СССР Анатолий Александров, следуя в фарватере партийно-государственной линии, старательно воспроизводил одобренную «наверху» клевету на Сахарова. Поток антисахаровских документов, исходивших с самого верха, не прекращался: известно в числе десятков других бумаг постановление ЦК КПСС «О мерах по пресечению деятельности Сахарова А. Д., наносящей ущерб государственной безопасности» от 4 ноября 1978 года. Хорошо известно и высказывание самого Андропова, назвавшего А.Д. Сахарова «врагом народа номер один».

Арестовали А. Д. Сахарова 22 января 1980 года, после его требования остановить афганскую войну. Решением ЦК КПСС академик Сахаров был лишен всех званий и наград и без суда и следствия сослан в закрытый город Горький, где ему предстояло провести под домашним арестом и неустанным надзором КГБ почти семь лет. В качестве места жительства для Андрея Сахарова и Елены Боннэр была избрана бывшая явочная квартира КГБ. Перед их дверью день и ночь дежурил милиционер, никого к Андрею Дмитриевичу не пропускавший и ни разу за все годы не обмолвившийся с Сахаровым или Боннэр хотя бы одним словом. Кстати, точно так же никого не пускали и в московскую квартиру Сахарова на Земляном Валу, и когда там зимой открылось окно и лопнули батареи, то квартира в таком виде, отсыревшая и засыпанная штукатуркой, и простояла до самого возвращения Андрея Дмитриевича домой в конце 1986-го. Телефона у Сахарова в Горьком, естественно, тоже не было, а написанные им рукописи и дневники, которые он пытался вести в ссылке, периодически выкрадывались КГБ. Именно к годам ссылки относится один из главных общественных трудов Андрея Сахарова «Опасность термоядерной войны», в которой он призывает ко всеобщему разоружению. Трижды (в 1981, 1984 и 1985 годах) Андрей Дмитриевич объявлял голодовку, и каждый раз его насильственно госпитализировали с принудительным кормлением. В октябре 1986 года академик Сахаров пишет письмо новому Генеральному секретарю ЦК КПСС Михаилу Горбачеву с просьбой выпустить Елену Боннэр на лечение за рубеж, обещая при этом отойти от общественной деятельности. 16 декабря 1986 года неожиданно пришедшие в горьковскую квартиру Андрея Дмитриевича сотрудники КГБ установили у него телефон, по которому раздался первый и последний звонок – от Генерального секретаря ЦК КПСС. Горбачев разрешил академику Андрею Сахарову вернуться в Москву после семилетней незаконной ссылки.