РОТА СТРЕЛКА ШАРПА

Он не слышал колокола собора. Время во рву измерялось атаками, но им он потерял счёт. Вдруг мешанину из треска мушкетов, стонов и прочих привычных звуков поглотил рёв: «Шарп! Шарп! Шарп!» Сержант выглянул. Живые оставили свои логова и стекались к равелину, а к вершине его карабкался… Карабкался проклятый Шарп! На мгновение Шарп застыл, и сержант порадовался, предположив, что бездельника таки настигла пуля. Спустя миг Хейксвелл зло скрипнул зубами: Шарп, невредимый, продолжил путь и скрылся из глаз.

Потом Хейксвелл увидел стрелка в новой бреши с ирландцем. Тогда Обадия понял, что ему тоже пора. Напялив кивер, он распихал сослуживших службу мертвецов и присоединился к толпе, что катилась через брешь бастиона Тринидад. Цепи, сковывающие «испанских всадников», разбили топорами и свалили рогатки в траншею, прокопанную французами за ними. Дорога в город была открыта. В дикой ватаге, запрудившей улицы, не осталось людей. Это был зверь, созданный жаждой: жаждой вина, жаждой женщин, но самое главное – жаждой мести. Зверь помнил об испанцах, стрелявших в него со стен, и в Бадахосе для него не было друзей и союзников, только враги, с которыми следовало расквитаться. Даже раненые, захваченные общим порывом, ползли к брешам.

Инстинкт вывел Обадию на маленькую площадь, заполненную солдатами. Замки в дверях расстреливали из мушкетов и врывались внутрь. Женщины выпрыгивали из окон вторых этажей в тщетных попытках спастись. Одну на глазах сержанта поймала группа рядовых. Серьги вырвали из ушей сразу. Кровь капала на платье, но его тоже сорвали с неё. Обнажённую, горожанку бросили на брусчатку и принялись насиловать по очереди. Хейксвелл ухмыльнулся. Это было их дело, а у него имелось своё.

Копыта дробно стучали по мостовой. Комендант Бадахоса, французский генерал Филиппон с горсткой верных офицеров мчался во весь опор по мосту через Гвадиану к форту Сан-Кристобаль. Они нещадно стегали своих лошадей, обгоняя бегущую в том же направлении пехоту. Горькая складка залегла у губ Филиппона. На Бадахос ему было плевать. Поражение угнетало главу гарнизона. Генерал сделал для обороны вверенного объекта всё, что было в человеческих силах, но крепость всё равно пала. Веллингтон, проклятый Веллингтон победил!

Капитан Роберт Ноулз, уставший, но весёлый, налёг на ворота замка. Створки распахнулись, и он остановился. Один из его парней вынул факел из консоли на стене и спросил:

- Мы вам не нужны, сэр?

Солдаты выжидательно уставились на командира. Роберт кивнул:

- Можете быть свободны.

С гиканьем рота нырнула в лабиринт улиц. Ноулз сжал покрепче саблю и последовал за ними. Он бежал мимо одинаковых мрачных зданий с наглухо запертыми входами, окнами первых этажей с решётками и вскоре понял, что заблудился. Выйдя на перекрёсток, капитан рассудил, что к собору должна вести улочка, где дома побогаче и свернул туда. Навстречу ему попался вооружённый вражеский солдат. Обоим было не до драк, и они медленно разминулись, настороженно глядя друг на друга. Соображения Ноулза оправдались, и он вышел на площадь перед собором. На ней было полно народу. Французы сбежали на север. Жителям Бадахоса бежать было некуда. Те, что не успели спрятаться в своих домах, стекались сюда в надежде, что храм даст им защиту от неистовства английских варваров. Нужный капитану дом с двумя деревьями перед ним сыскался, как и говорил Харпер, сразу за собором. Он постучал в дверь:

- Тереза! Тереза!

Сержант Хейксвелл шёл за второй испанкой, которой повезло больше, чем её товарке. Как и ожидал Обадия, беглянка вывела его к собору. Обойдя храм, сержант услышал крики: «Тереза! Тереза!», и его сердце ёкнуло. Шнырь Шарпи опередил его.

Но это был не Шарп. Дамочку звал незнакомый офицерик. Сержант вжался в противоположную стену и застыл.

- Тереза, это я – Роберт Ноулз!

Ставня на первом этаже приоткрылась, выпустив узкую полоску света:

- Кто там?

- Роберт! Роберт Ноулз!

- Роберт?

- Да, я! Откройте!

- А где Ричард?

- Не знаю. Они наступали на другом участке.

На площади загремели выстрелы, сопровождаемые криками. Тереза выглянула. Сержант жадно впился в неё глазами. Было темно, однако он почувствовал жар, разгорающийся внизу живота.

Ноулз отступил назад и помахал рукой. Тереза мгновение смотрела на него, затем подняла взгляд на город, там уже пылали подожжённые кое-где дома.

- Минуточку, Роберт. Сейчас я вам открою.

Ставня замкнулась. Хейксвелл ощерил зубы. Он собирался выломать дверь, но офицерик смешал планы. У того имелась сабля, испанка, наверняка, тоже вооружена. Этот путь не годился. Балкон второго этажа нависал высоко над землёй, но окно под ним было забрано массивной решёткой. Вариант.