Ротшильды. Их жизнь и капиталистическая деятельность

История европейской биржи знает немало дней, когда ловкие мошенники пользовались напряженным ожиданием со стороны публики какого-нибудь известия, изобретали таковое и получали громадные барыши на покупке и продаже бумаг. В 1803 году, когда шли переговоры между Францией и Англией, грозившие ежеминутно закончиться войною, на “Mansion House” появилось отпечатанное крупным шрифтом сообщение за подписью министра и лорд-мэра о том, что переговоры завершены благополучно и мир обеспечен. Биржа взволновалась, государственные бумаги гигантскими скачками пошли в гору. Повышатели в два-три часа нажились сколько хотели, а между тем сообщение было не более чем уткой. В 1885 году в один прекрасный день на видном месте лондонской биржи красовалось письмо лорда Гренвиля, уверявшее всех владельцев чилийских ценностей, что правительство сумело защитить их интересы и что опасения их излишни. Чилийские ценности повысились, а письмо оказалось не более как мошеннической проделкой.

Перечисление подобных фактов можно было бы продолжать до бесконечности. Распускание ложных слухов – это такой обычный прием, что есть целая категория лиц, состоящих на содержании крупных банкиров, которые только этим и занимаются. Можно было бы удивляться поразительной детской наивности биржевых дельцов, но мы не должны забывать того обстоятельства, что на бирже всегда фигурирует толпа, – толпа людей с напряженными нервами, ежедневно ставящих на карту все свое состояние и будущее, – толпа азартных игроков, подверженных экстазу и панике. Разобраться в шуме и гаме этой толпы невозможно; отдельный обыкновенный человек может лишь покорно следовать за потоком, не зная, куда его вынесет этот поток, что найдет он на том берегу – роскошный дворец или лачугу бедняка. Все равно как если в толпе начинают кричать “Пожар!” – вы бросаетесь к выходу, не думая даже удостовериться, есть ли в действительности пламя и дым, – так и на бирже в минуту паники вы начинаете играть на понижение, хотя, быть может, теряете на этом все.

В сущности, только такой неисчерпаемый запас миллионов, какой есть у Ротшильдов, может предохранить от всякого риска во время игры. Это зависит от того, что при помощи миллионов можно оказывать любое давление на биржу и вызывать такое настроение, которое для всех выгодно. Делается это очень просто. Вам надо, например, понизить ценность таких-то акций. Для этого вы сегодня продаете, скажем, 1 тысячу акций, завтра 2 тысячи, потом 3 тысячи, 4 тысячи и так далее. Предложение громадно, биржа встревожена и старается одинаково освободиться от своего запаса акций, на которые вы играете. Цена падает, и за бесценок вы скупаете столько акций, сколько заблагорассудится. Потом вы их держите в сундуке до той поры, пока спрос не повысит стоимости до желаемых вами пределов. Так постоянно поступал Джеймс Ротшильд. Чтобы совершенно ничего не терять, он действовал еще хитроумнее: продавал громадные партии бумаг своим же собственным агентам и, вызвав панику, наживался на ней.

Такова таинственная камера-обскура биржи – это поле битвы, где Ротшильды одержали свои грандиозные победы где были созданы их миллионы, откуда непрерывно лился поток золота в глубокие подвалы их банкирских контор. Мы не скажем ни слова ни в оправдание, ни в обвинение, но не правда ли, странную и поразительную картину представляет из себя эта все возвышающаяся золотая башня Ротшильдов?

Источники

1) “The Rothschilds”, John Reeves.

2) Letters of Sir Thomas Towell Booxton.

3) “Исторический вестник” за 1887г., № 8, статья П. Усова.

4) Студентский, “Биржа, спекуляция и игра”.

5) Воспоминания А. Токвиля.

6) “Stock-Exchange, its history and present position”.