Royals

Сегодня у моей кассы изрядная очередь, и мне даже некогда разглядывать обложки, тем более что одна дама пришла с толстой пачкой скидочных купонов. Я уже помогла загрузить ей пятьсот пачек влажных салфеток в тележку, когда вдруг раздается голос:

– А кукурузные хлопья сегодня по акции?

От этого голоса у меня волосы встают дыбом. Я поворачиваюсь и вижу Майлза.

Майлза.

В нашем магазине.

Он подстригся – волосы у него теперь не доходят до воротника. И он стоит с полными руками…

Я присматриваюсь к тому, что Майлз набрал, и на моем лице расплывается улыбка, такая широкая, что щекам больно.

– Сейчас нет, – отвечаю я. – Только на арахисовое масло.

Майлз сваливает продукты на ленту, смущенно пожав плечами. В этой куче – не только арахисовое масло. Кукурузные хлопья, соленые крекеры, две бутылки соуса барбекю…

– Американская еда, – самым серьезным тоном говорит он. – Чтоб не выделяться.

Я внимательно смотрю на него, гадая, что он тут делает – у меня есть версия, но я хочу услышать ответ от Майлза – и чуть не пропускаю последние слова.

– Не выделяться? – повторяю я, и Майлз кивает, заправляя волосы за ухо.

– Чем больше я думал про следующий год, тем меньше меня привлекал… как там выразилась одна очаровательная американка? Ах да. Университет для богатеньких, где все носят полосатые галстуки и плюют на нищебродов.

Майлз улыбается – чуть-чуть. Всего лишь приподнимается уголок губ.

– И тогда я решил сделать то, чего никогда не делали мои предки. Исследовать жизнь в колониях.

Я качаю головой, заметив краем глаза, что Изабель перегнулась через свою кассу. Хорошо, что перед моей кассой нет никого, кроме Майлза.

Майлз. Здесь, во Флориде, в пиджаке, пусть даже на улице сто градусов жары. Волосы у него спутались от влажности. И он улыбается. Это настоящая улыбка настоящего, живого парня, которому, похоже, я все-таки нравлюсь.

– Королевская семья… – начинаю я, но Майлз качает головой.

– Всё нормально, – отвечает он. – Разберемся как-нибудь.

На его щеке появляется ямочка.

– Кажется, мне не нравится быть мальчиком на побегушках. Видимо, я не настоящий придворный.

– Ну или ты попал летом под дурное влияние, – намекаю я, и взгляд Майлза скользит по моему лицу, так что сердце у меня радостно подпрыгивает.

– Возможно, – негромко соглашается он. – В любом случае, когда ты уехала, я всё время думал о тебе. Про то, что было летом. Про то, что я почти не притворялся… в отношении тебя. Поэтому… – Майлз распрямляет плечи. – Америка. Хотя бы на время.

– Без гида ты не обойдешься, – говорю я. – Надо же показать тебе, что к чему. И проследить, чтобы ты не слишком увлекся.

Вздохнув, Майлз облокачивается на ленту.

– Звучит самонадеянно, – произносит он и накрывает мою руку своей. – Даже нахально.

Я склоняюсь к нему:

– Знаешь, а я люблю нахалов.

Майлз тоже наклоняется – так близко, что на губах я ощущаю его теплое дыхание. Он отвечает:

– И я тоже.

И мы целуемся прямо над моей кассой, не прячась и не таясь. На глазах у всех.

Ну, «все» – это в данном случае Изабель и старушка перед ее кассой, но тем не менее. Я придвигаюсь еще ближе и неуклюже тянусь через ленту, как вдруг…

– НИКАКИХ ПАРНЕЙ!

Крик звучит приглушенно, но все-таки достаточно громко, и сопровождается бешеным стуком.

Я отстраняюсь и смотрю на окно кабинета миссис Миллер. Она стоит там, одним кулаком упираясь в бедро, а другим барабаня по стеклу.

– НИКАКИХ ПАРНЕЙ! – кричит она вновь, и Майлз, наморщив лоб, смотрит на нее.

– Это у вас считается нормой? – спрашивает он.

– В целом нет, но конкретно здесь – да.

Он вновь поворачивается ко мне, и его зеленые глаза искрятся.

– Тогда, может быть, выйдем отсюда?

Я смотрю на миссис Миллер, которая, шурша фиолетовыми оборками платья, отходит от окна. Вероятно, она направляется в зал, чтобы нацепить на меня пояс целомудрия, а Майлза сжечь на костре.

Я улыбаюсь, вновь притягиваю его к себе, ухватив за ворот рубашки, и говорю:

– Сейчас.

И мы снова целуемся.

Пускай мы не во дворце, не в пастушеской хижине и не в лимузине, но ничего этого мне и не нужно.

Благодарности

Спасибо всем в издательстве «Penguin» за то, что позволили мне написать свою версию «истории принцессы»! Особенно я благодарна Ари Левину, который помог мне сделать эту книгу такой, какой я ее видела. Спасибо моему прекрасному агенту, Холли Рут. Это – десятая книга, над которой мы работали вместе, и надеюсь, впереди еще десять тысяч. Ну, хотя бы еще штук тридцать, потому что писать трудно.