Роза и кинжал

Реза смотрел на разгоравшийся рассвет. На ночном небе, еще полном звезд, медленно расцветало розоватое марево. Он всегда считал себя человеком, который умел ждать. Требовалось терпение, чтобы выстроить и наладить отношения. Чтобы укрепить доверие.

Чтобы свергнуть халифа.

Реза стоял среди дюн и наблюдал за тем, как догорают врата Амардхи. Он с беспокойством отмечал тот факт, что войско султана до сих пор не нанесло ответного удара, но знал, что это лишь вопрос времени. К тому же не желал демонстрировать даже малейшего колебания в присутствии толпы наемников.

Людям, чья преданность продается и покупается, нельзя доверять. Любая информация для них – товар, который можно предложить кому угодно по сходной цене.

Заметив столб пыли, поднятый копытами лошади быстро приближавшегося посланника, Реза выпрямился в седле. Кони наемников приветственно заржали.

Прибывший фидаи не спешил делиться новостями. С угрюмым видом он спрыгнул со спины блестевшей от пота лошади, подошел к Резе и только тогда сообщил, переводя дыхание после быстрой скачки:

– Султан сдался халифу.

– Как такое возможно? – Реза скрыл удивление, но не стал сдерживать ярости. – Битва еще даже не началась. Ты разговаривал с Селимом Али эль-Шарифом?

Посланник промолчал, только обменялся быстрыми взглядами с другими наемниками.

Реза понял, что происходит, еще до того, как почувствовал первый удар саблей. В спину. Когда хозяин повалился на холку жеребца, тот встал на дыбы. Тогда последовал второй удар – на этот раз в бок.

Судорожно хватая воздух ртом, Реза рухнул на песок, зажал рану и перекатился на спину.

Фидаи подъехал ближе. Обнаженное лезвие его окровавленной сабли сверкало на фоне неба.

– У меня послание от сына эмира аль-Зийяда. Он передал тебе в следующий раз убедиться, что отправленный убить кого-то из дорогих ему людей наемник больше никогда не вернется и не сумеет поведать о поручении.

Последним, что увидел Реза бин-Латиф, была мелькнувшая сабля.

Эпилог

Мальчик распахнул двустворчатые двери, чтобы тут же очутиться в объятиях отца, и радостно воскликнул:

– Баба́! Дядя Артан обещал научить меня летать на крылатом змее!

– Думаю, твоя матушка найдет, что сказать по этому поводу. – Халиф Хорасана посмотрел на своего сына с едва прикрытой усмешкой.

– Нет! – отчаянно затряс головой малыш. – Ты не должен говорить маме об этом. Дядя Артан заставил меня поклясться.

– И по этому поводу твоя матушка тоже найдет, что сказать.

– А где она? – Ребенок обвел свою комнату большими глазами с янтарными крапинками.

– Полагаю, на террасе с твоей тетей.

– Но скоро вернется, правда?

– Без сомнений.

– Мама обещала рассказать сегодня новую сказку, – во взгляде мальчика вспыхнуло предвкушение.

– Я слышал, – улыбнулся Халид, вслед за сыном направился к большой кровати на возвышении и опустился на ее край.

– Болит? – с любопытством спросил мальчик, проводя пальцем по шраму на лице отца.

– Иногда.

– Недавно дядя Артан залечил мне колено после того, как я упал. Может, попросить его убрать и это?

– Нет необходимости.

– И почему же?

– Я хотел бы оставить шрам.

– Почему?

– Потому что он напоминает: все имеет свою цену. – Халид снова улыбнулся. – Каждое решение имеет последствия.

– Мне просто не нравится, что он причиняет тебе боль, – задумчиво пробормотал слишком сообразительный для своих пяти лет сын и прижал маленькую ладошку к щеке отца, ласково проводя пальцем по краю шрама.

– Мне бы тоже не понравилось, если бы что-то причиняло тебе боль. Отсюда и тревога насчет полетов на крылатом змее.

– Я люблю тебя, баба́, – ухмыльнулся мальчик, наморщив курносый нос.

– Всегда помни, что держишь мое сердце в своих руках, Гарун.

Двери снова распахнулись, и в покои стремительно впорхнула Шахразада. За ее спиной струились буйные локоны и развевались полы шелковой мантии.

Гарун спрыгнул с кровати и побежал навстречу матери, крича:

– Не говори дяде Артану, что я тебе рассказал, но он пообещал взять меня в полет на змее, если я выучу все уроки на этой неделе.

– Гарун-джан, кажется, ты дал клятву не сообщать об этом, – прищурился Халид.

– Я забыл, – пробормотал сын, застенчиво поглядывая на отца.

– Ты должен научиться держать слово, звездочка моя, – рассмеялась Шахразада. – Потому что мужчина, не способный на это, ничего не стоит. – Она отвела от лица Гаруна непокорные черные пряди, затем протянула ладонь к одной из увядших роз в изголовье постели. – Что же до полетов, то раз ты так заинтересован в крылатом змее дяди Артана, то, пожалуй, мне не следует рассказывать тебе новую сказку, дабы не разжигать любопытство еще сильнее. – Повинуясь легкому взмаху руки, цветок снова ожил.

– Нет! – возмутился Гарун, запрыгивая в центр кровати и прижимая к груди любимую зеленую подушку. – Тогда не буду пока учиться летать. – Он улыбнулся так широко и заразительно, что осветилась каждая черточка точеного лица, делая его еще идеальнее. – Хотя Амира говорит, это совсем несложно и ничуточки не страшно.