Роза и щит

Но Роза знала, что обманывает себя, знала, что все эти люди спали. Более того, она уже поняла, кто к ней приближается. Вернее – почувствовала. Или, может быть, она догадалась, кто к ней идет, потому что… Потому что ждала этого человека и точно знала, что он придет?

При этой мысли Роза в ужасе замерла. Неужели между ней и Гуннаром Олафсоном действительно существует какая-то связь? Но она не хотела этого!

Сделав глубокий вдох, Роза заставила себя повернуться. Перед ней действительно стоял Гуннар Олафсон, стоял даже ближе, чем она думала. Огромный и высокий, он был все в тех же темных штанах, обтягивавших ноги точно вторая кожа. А тесемки его голубой туники были развязаны, и Роза видела, как пульсирует жилка у него на шее. Волосы же свисали влажными прядями – очевидно, он облился водой, – и их яркий свет чуть потускнел в угасавшем пламени факелов. Однако лицо его при этом свете казалось необыкновенно мужественным и еще более красивым, чем при свете дня.

Судорожно сглотнув, Роза отступила на шаг и, споткнувшись, едва не упала. Вернее;– упала бы, если бы красавец викинг не успел ее поддержать. И как ни странно, его прикосновение оказалось очень осторожным, словно он, зная о своей огромной силе, боялся причинить ей боль.

– Я знал, что вы здесь, миледи, – сказал он очень тихо, памятуя о спавших неподалеку.

Роза хотела отстранить его руку, но почему-то не сделала этого. Подняв голову и взглянув в голубые глаза викинга, она вдруг поняла, что он очень устал – об этом свидетельствовали глубокие тени, залегавшие у него под глазами, и складки между бровями. И было странно, что Гуннар Олафсон мог уставать – как и все остальные люди.

Наконец он, шумно выдохнув, опустил руку. Однако не сказал ни слова.

Прошло какое-то время, прежде чем Роза наконец поняла, что они по-прежнему смотрят друг другу в глаза, вернее – пожирают друг друга взглядом. При этом она чувствовала, что в душе викинга происходит какая-то борьба – словно он боролся… со своим желанием?

Но если Гуннар Олафсон действительно боролся, то он в конце концов проиграл. Потому что он вдруг снова протянул к ней руку.

«Он хочет дотронуться до меня! – мысленно воскликнула Роза. – Останови, его, останови сейчас же!» – приказывала она себе.

Однако Роза не нашла в себе сил остановить этого мужчину. Более того, она знала, что не хочет его останавливать. Длинные пальцы Олафсона были покрыты тонкими белыми шрамами, а подушечки загрубели. И все же его прикосновение к щеке Розы показалось ей невероятно нежным и мягким – словно прикосновение крыла бабочки. Но при этом все тело Розы как будто обожгло огнем. Она услышала свой собственный крик и почувствовала, как заструилась по жилам горячая кровь и как отчаянно забилось сердце. Близость этого мужчины вызывала головокружение – как если бы она сама вдруг начала кружиться все быстрее и быстрее.

Ошеломленная своими ощущениями, Роза решила, что должна немедленно что-то сделать или хотя бы что-то скачать. Но в голову ничего не приходило, поэтому она задала вопрос, не дававший ей покоя:

– А что случилось с тем человеком в деревне? – «Неужели это мой собственный голос? – промелькнуло у нее в голове. – Такой хриплый… и чувственный…»

Но викинг не отвечал. Он молча взял ее лицо в ладони и осторожно провел большими пальцами по подбородку. Затем он снял с головы Розы металлический обруч и сорвал удерживаемую им вуаль.

Несколько мгновений он просто смотрел на Розу. А потом развязал кожаный шнурок у нее на косе и, распустив ее, зарылся пальцами в густые длинные волосы. И тотчас же тяжелые локоны, подобные темному облаку, рассыпались по ее плечам.

Губы викинга дрогнули в улыбке, но улыбка эта была едва заметна. Он явно сдерживал себя, обуздывал свои чувства, точно норовистого коня. Да, он пытался держать себя и руках, но все же было очевидно, что он желал ее, – она видела желание в его пылавших голубых глазах.

Мысль о том, что ей невольно удалось пробудить чувства у этого сурового воина, по-женски польстила Розе. Значит, она обладала силой, о существовании которой даже не подозревала. И теперь эта сила все больше ее возбуждала, порождая чувственную дрожь во всем теле.

Тут губы Гуннара Олафсона снова дрогнули, и он наконец прошептал:

– Я пока не знаю, что случилось с тем человеком. Нам это еще предстоит выяснить.

Роза по-прежнему не сводила с него глаз.

– Разве возможно, чтобы вы чего-то не знали? – спросила она. – И как вы осмелились это признать?

Он вновь едва заметно улыбнулся. И сейчас в нем было что-то… неотразимое. Роза чувствовала, что ее все сильнее к нему влечет. Ей ужасно хотелось прикоснуться к нему, сжать его в объятиях и крепко к нему прижаться – желание это с каждым мгновением усиливалось, оно разгоралось, точно огонь, охвативший сухое полено.

А теплые ладони Гуннара теперь сжимали ее лицо. Когда же его большой палец скользнул по ее губам, она чуть приоткрыла рот и прикоснулась к пальцу кончиком языка. Гуннар тут же вздрогнул, и его губы тоже немного приоткрылись.