Роза в уплату (Хроники брата Кадфаэля - 13)

- Госпожа, случившееся здесь, очевидно, огорчит вас. Я не буду ничего скрывать. Вы подарили нам этот дом, и узнать обо всем - ваше право. Но не принимайте этого к сердцу ближе, чем это приличествует благочестивой женщине, которая скорбит о безвременно отнятой молодой жизни. Случившееся ни в коей, даже самой малой мере не связано с вами, и все, что должно сделать по этому поводу, не входит в ваши обязанности. Ступайте в дом, все необходимое вам расскажут. Обещаю.

Джудит стояла в нерешительности, по-прежнему не отводя взгляда от мертвого юноши.

- Святой отец, мне бы не хотелось усугублять ваше горе. Оно и так велико, - промолвила она медленно. - Разрешите мне только взглянуть на него. Я должна это сделать.

Аббат Радульфус посмотрел женщине в глаза и отступил в сторону. Найалл убрал свою руку и сделал это очень мягко, почти тайком, боясь, что, когда он будет снимать руку с плеч Джудит, она осознает, что он прикасался к ней. Твердыми шагами она прошла по траве и остановилась, глядя на брата Эльюрика. Мертвый, он выглядел еще более юным и беззащитным.

Джудит протянула руку к поникшему кусту, сорвала один из полураскрывшихся бутонов и осторожно вложила его между пальцев брата Эльюрика.

- За все те розы, что ты приносил мне, - промолвила она. И, подняв голову, добавила: - Да, это он. Так я и знала.

- Брат Эльюрик,- произнес аббат.

- Я не знала его имени. Не странно ли? - Наморщив лоб, женщина по очереди обвела взглядом лица стоявших вокруг нее.- Я не спрашивала, а он не говорил. Как мало слов мы сказали друг другу, а теперь уже поздно.- Джудит сжала губы и надолго замолчала. Потом, когда оцепенение прошло и тепло вместе с болью снова засветилось в ее глазах, она обратилась к Кадфаэлю, которого знала лучше других: - Как это могло случиться?

- Идемте в дом,- сказал Кадфаэль.- Вы все узнаете.

Глава пятая

Аббат с братом Ансельмом ушли в аббатство, они должны были прислать людей с носилками, что бы отнести домой брата Эльюрика, и отправить вестника в замок, чтобы сообщить молодому помощнику шерифа об убийстве. Новость о таинственной гибели одного из братьев очень скоро распространится по Форгейту, и немало слухов разнесет по городу летний ветер. Разумеется, аббат, чтобы пресечь дикие выдумки, огласит какую-нибудь пристойную версию постигшей Эльюрика трагедии. Лгать аббат не будет, но постарается избежать упоминания о том, что навеки останется тайной, известной только ему самому, двум монахам и умершему. Кадфаэль примерно представлял себе, как будет звучать эта версия: по зрелом размышлении было решено, что удобнее, если розу в уплату за дом будет приносить сам арендатор, а не хранитель алтаря пресвятой девы Марии, и брата Эльюрика освободили от обязанности, которую он исполнял ранее. Разумеется, едва ли благоразумным было тайком отправляться в сад, но винить молодого монаха за это нельзя. Очевидно, он просто хотел убедиться, что за кустом хорошо ухаживают, что розы на нем расцветают, но, застав злоумышленника в тот самый миг, когда негодяй собирался срубить куст, Эльюрик, естественно, попытался помешать его действиям. Тот напал на Эльюрика и поверг его наземь. Почетная смерть. Зачем упоминать страдания, которые стояли за всем этим?

Однако сейчас Кадфаэлю предстояло смотреть в лицо женщине, которая, безусловно, имеет право знать все. И солгать этой женщине нелегко, нелегко и уйти от ответа.

К этому времени лучи солнца уже добрались до цветочной клумбы у северной стены сада, и края глубокого следа могли подсохнуть и осыпаться. Кадфаэль попросил у Найалла несколько свечных огарков, растопил их в плошке, пошел в сад и осторожно залил воск в отпечаток сапога. Терпение и аккуратность - и в руках Кадфаэля оказался точный слепок следа. Его надлежало отнести в прохладное место, чтобы он остыл и хорошенько затвердел, но даже сразу после того, как монах вынул его из земли, на нем можно было различить и морщинки на изношенной коже, и места, где носок сапога и каблук были стоптаны, и трещину, которая по диагонали пересекала подошву. Рано или поздно вся обувь попадает в руки сапожника, ведь сапоги стоят слишком дорого, и их не выбрасывают, пока они не износятся настолько, что их больше не починить. Часто одни сапоги носят три поколения. Кадфаэль подумал, что со временем и этот сапог попадется на глаза провосту Корвизеру или кому-нибудь из его работников. Как скоро это произойдет, сказать нельзя, но правосудие должно уметь ждать - и не забывать.

В ожидании Кадфаэля Джудит сидела в гостиной Найалла. Комната была чистой, почти пустой и казалась суровой - настоящая комната одинокого мужчины, где все в полном порядке, но нет никаких мелочей, которыми обязательно украсила бы ее женщина. Дверь в сад была все еще распахнута, ставни на окнах открыты, и золотые лучи солнца пробивались сквозь зелень листвы и вливались в комнату, наполняя ее светом. Джудит не старалась спрятаться от солнца, и его блики, трепеща и сверкая, играли на ее одежде, когда легкий ветерок на улице усиливался. Вернувшись из сада, Кадфаэль застал Джудит в одиночестве.