Роза в уплату (Хроники брата Кадфаэля - 13)

- И он не знал! - как бы размышляя вслух, произнес Хью.- Он действительно не знал!

- Кто? Чего не знал?

- Этот Гуннар. Сначала он показался мне очень подозрительным. Такой самоуверенный, легкомысленный - пока я не сказал про смерть Бертреда. Клянусь, это было новостью для него! Он не притворялся. А что скажешь ты, Кадфаэль?

- Я скажу, что этот человек умеет лгать и будет продолжать лгать, если того потребуют обстоятельства. Но тут он не лгал. У него даже голос изменился, не только лицо. Нет, он не знал, он был потрясен до глубины души. Какое бы участие он ни принимал в этом деле, он не ожидал, что все окончится смертью!

Они подошли ко въезду в крепость и остановились.

- Мне пора возвращаться,- сказал Кадфаэль, посмотрев на небо, которое в преддверии сумерек уже начало заволакиваться легкими облаками.- Сегодня вечером мы ничего не можем предпринять. А что ты собираешься делать завтра?

- Завтра,- ответил Хью, подумав,- я велю привести ко мне Вивиана Хинде, как только он покажется в городских воротах, и посмотрю, что можно выжать из него насчет заброшенной конторы его отца. Если правда то, что говорят о нем, напугать его будет легче, чем их слугу - у того я не заметил признаков страха. Даже если Вивиан чист, как только что выпавший снег, попугать его будет не вредно.

- А ты собираешься сообщить людям, что стало известно, по крайней мере, кто убийца брата Эльюрика? И что он мертв?

- Нет, пока не собираюсь. Может, и вообще не стану этого делать, чтобы не терзать бедную женщину, дать ей спокойно похоронить сына. Какой смысл оповещать о преступлении, если судебного разбирательства все равно не будет? - Хью нахмурился, вспомнив, что, к сожалению, Майлс присутствовал при том, что происходило в ткацкой мастерской.- Я знаю, у жителей Шрусбери ушки на макушке и длинные языки. Завтра утром и без моих сообщений повсюду будут болтать. А может, и нет, может, Кольер из сочувствия к матери Бертреда придержит язык. Во всяком случае, я буду молчать, пока не найдена Джудит Перл. А мы должны найти ее. Пусть люди сплетничают и строят домыслы. Вдруг кто-нибудь от испуга допустит промах. Я этого жду.

- Аббат, наверное, захочет, чтобы я ему все рассказал,- заметил Кадфаэль.

- Конечно захочет. Но аббат - другое дело. Это его право, и рассказать ему - твой долг. Так что возвращайся, пожалуй, - вздохнул Хью, - а я пойду посмотрю, может, кому-нибудь из моих людей, которых я разослал рыскать по деревням, повезло больше, чем мне.

На этом весьма самокритичном, но отнюдь не обнадеживающем замечании они и расстались.

К вечерне Кадфаэль опоздал. Когда он подходил к сторожке, братия была в церкви и служба уже кончалась. За этот день случилось так много событий!

Услышав, что Кадфаэль входит в калитку, привратник выглянул из своей каморки:

- Тут тебя кое-кто дожидается. Найалл, бронзовых дел мастер. Зайди, мы сидим и разговариваем, но он хочет уйти как можно скорее.

Найалл догадался, кто пришел, и появился на пороге сторожки. Под мышкой он держал грубую полотняную сумку. Взглянув на Кадфаэля, он сразу понял, что тому нечего сказать, но все же спросил:

- Нет ли новостей о госпоже Перл?

- Увы, ничего нового. Я только что расстался с шерифом, утешительного мало.

- Я ждал - вдруг ты принесешь какую-нибудь новость. Хоть бы малейший след отыскался! И я ничем не могу помочь! Ну ладно, мне надо идти.

- Куда вы собираетесь на ночь глядя?

- В Палли, к сестре и ее мужу, повидать дочку. У меня тут набор украшений к сбруе одной из лошадей Мортимера, но это могло бы потерпеть пару дней. А девочка ждет меня. Это день, когда я обычно прихожу, а то я бы не двинулся с места. Но ночевать я не останусь. Вернусь, чтобы стеречь, по крайней мере, розы, если уж не могу ничего сделать для самой хозяйки.

- Вы сделали больше, чем все мы, - печально заметил Кадфаэль.- Вы сохранили куст, он живет. А она вернется и примет из ваших рук самый красивый цветок, и будет это послезавтра.

- Это что, обещание? - спросил Найалл с жалкой, вымученной улыбкой.

- Нет, молитва. Это лучшее, что мы можем сделать,- молиться. До Палли больше трех миль хода, и обратно три мили - у вас хватит времени для целой литании, - промолвил Кадфаэль. - И помните, чей праздник будет через два дня. Святая Уинифред сумела устоять перед нежеланным поклонником и остаться добродетельной, она не бросит в беде сестру свою.

- Ладно... Я, пожалуй, пойду. Да благословит тебя господь, брат.

Найалл перебросил через плечо сумку, в которой лежали бронзовые розетки и пряжки - украшения для конской сбруи, - и быстро зашагал по Форгейту в сторону тропы, уходившей от моста на юго-запад. Прямая коренастая фигура мастера постепенно растворилась в ставшем прохладным жемчужно-сером воздухе. Надвигались сумерки. Кадфаэль смотрел вслед Найаллу, пока тот не свернул за мельничным прудом в сторону и не исчез из виду.