Розеттский ключ

Кивнув, я резко поднял Астизу и потянул за собой. Она вывихнула лодыжку, но решительно хромала к акведуку, морщась от боли.

К счастью, нам подвернулся запас деревянных лестниц, приготовленных для очередной атаки; мы с Мухаммедом схватили одну и приставили к этому древнеримскому водопроводу. Подхватив Астизу, я вслед за Мухаммедом поднялся наверх и помог ей перебраться в водный канал акведука. Не слишком надежная защита. Пули отскакивали от стен, выбивая осколки камней.

— Пригнитесь, нам надо идти по этому каналу, пока не окажемся под прикрытием британских ружей, — сказал я. — Астиза, ты пойдешь впереди и подашь им сигнал белой накидкой.

Мужественная женщина сохранила выдержку, несмотря на неудачное падение с лошади.

— Нет, — крикнула она, сунув мне накидку. — Тебя они скорей узнают. Беги вперед один и обеспечь нам помощь. А я по мере возможности буду ковылять за тобой.

— Я помогу ей, — успокоил меня Мухаммед.

Я выглянул за край акведука. Весь французский лагерь, кипя от негодования, пришел в движение. Силано уже подгонял солдат, направляя их по нашему следу. А Нажак, похоже, заканчивал заряжать мою винтовку.

Времени на раздумья не осталось.

Я помчался по каналу, глубина которого не превышала трех футов. Позади свистели пули, осыпая спину взрывающимися осколками камней. Астиза и Мухаммед, страдальчески припадая ко дну, медленно ползли за мной. Хвала Тоту, что мушкеты практически не могли пробить каменную толщу акведука! Но впереди появилась новая опасность: дежурившие на передовых позициях пехотинцы, услышав лагерную тревогу, развернулись и подняли ружья.

Потом из Акры прогремел пушечный залп, взорвавший земляной вал, и французы подсознательно нырнули обратно в траншеи. Выстрелила еще пара пушек. Несомненно, защитники крепости пока не имели понятия, кому может помочь их стрельба, но решили, что любой враг французов должен быть их другом.

Вскоре громыхнуло еще какое-то орудие, и с пронзительным свистом снаряд врезался в опоры акведука. Французская артиллерия! Наш спасительный канал угрожающе содрогнулся.

— Скорей, — крикнул я, обернувшись к Астизе и Мухаммеду.

Я бежал, ныряя, как утка, и, надеясь на чудо, размахивал изо всех сил белой накидкой.

Над французской батареей поднялись клубы дыма, и очередные снаряды со зловещим свистом пролетели над нами, хотя часть из них попала в свои же окопы. Но пара ядер все-таки угодила в акведук. Меня осыпало выбитыми из верхнего края камнями. Я прищурился и оглянулся. Астиза, прихрамывая, упорно продвигалась за мной, Мухаммед маячил прямо за ней. Нам осталось преодолеть всего сотню ярдов. Пушечные выстрелы грохотали уже с обеих сторон; похоже, из-за нашей несчастной троицы началось целое сражение.

Услышав внезапный крик Астизы, я вздрогнул и оглянулся. Мухаммед резко выпрямился и замер на мгновение, изумленно раскрыв рот. На его груди расплылось красное пятно, и он, пошатнувшись, рухнул на дно. Я глянул на преследователей. Нажак как раз опускал мою винтовку.

Невероятным усилием воли я подавил безумный порыв броситься назад и убить этого мерзавца.

— Оставь его! — крикнул я Астизе, намереваясь дождаться ее.

Но в этот момент снаряд врезался в канал акведука между нами.

Это был отличный выстрел из большой осадной пушки. Французам, должно быть, доставили новые орудия, взамен тех, что мы захватили на море. Дно канала вздыбилось, обломки древних камней вместе с волной пыли разлетелись во всех направлениях, а между опорами акведука образовался огромный зияющий провал. Мы с Астизой вдруг оказались на разных сторонах этого провала.

— Прыгай вниз, а наверх я сам втащу тебя!

— Нет, беги, спасайся сам, — крикнула она. — Он не убьет меня! Зато я выиграю тебе время!

Оторвав подол от платья, она похромала назад, размахивая им, как белым флагом. Огонь французов ослабел.

Я мысленно выругался, но не смог ничего придумать, чтобы остановить ее. Удрученно вздохнув, я помчался в сторону Акры, уже в полный рост, сделав ставку на то, что в быстро движущуюся мишень довольно трудно попасть.

Если бы винтовка перезаряжалась быстрее, то Нажак мог бы еще достать меня. Но на зарядку ему понадобится целая минута, а выстрелы других ружей не отличались особой точностью. Я уже миновал первый ряд французских траншей, пробежал по разрушенному акведуку, который превратился в каменный вал, доходивший до стен Акры, и спрыгнул на землю, подняв за собой облако пыли.

Услышав топот копыт, я обернулся. Вдоль акведука за мной скакали арабы Нажака, пригнувшись к гривам лошадей и пренебрегая опасностью нарваться на пули англичан.

Я бросился к спасительному рву. Несокрушимая твердыня стратегической башни высилась в пятидесяти ярдах, солдаты на бастионах Акры уже показывали на меня. Спасение было так близко. Мои ноги дрожали от перенапряжения, но сзади неслись приближающиеся крики всадников, и я побежал так, как еще никогда в жизни не бегал. Теперь уже подняли стрельбу все защитники Акры, пули пролетали над моей головой, и я услышал ржание падающих лошадей и выкрики арабов.