Розеттский ключ

Вода заполнила бороздки резной звезды, и вскоре в ней отразился зеленовато-фиолетовый небесный свет. Тучи полностью скрыли солнце, и температура воздуха заметно понизилась. Тела наши покрылись гусиной кожей. После очередного удара грома я увидел первые дождевые капли, но они испарялись, не долетев до земли. На западе полыхнула стрела молнии. Я отошел к краю плато. Нед и Мухаммед последовали за мной, но больше, похоже, никто не испугался. Даже Астиза, во все глаза глядевшая в небо, замерла в ожидании, лишь пряди волос своевольно развевались за ее спиной.

Гроза обрушилась на нас точно кавалерийская атака. Порывистый ветер взметнул песок, и нас накрыли тучи, наполненные огромными растягивающимися бурдюками грозового ливня, между которыми то и дело проскакивали серебряные змейки молний. Вспышки все чаще озаряли окрестные горные вершины, подбираясь все ближе и ближе к нашему плато. Тяжелые и горячие капли упавшего дождя поначалу напоминали расплавленный свинец, а не воду. Достигший бешеной силы ветер попытался сорвать с нас одежды. Но вот ослепительная вспышка мгновенно сменилась оглушительным грохотом, и гора вздрогнула. Молния ударила в один из кольев! Я почувствовал слабость в коленках. Засверкали искры, яркий голубой свет заполнил звездные бороздки между кольями, и через мгновение от ангела к ангелу протянулась яркая дуга. Серафимы засветились белым сиянием. Они раскачивались, раскручивая металлические стержни, а их крылья, повернувшись на северо-восток, немного сошлись, и продолжение указанного ими направления сходилось в точке, отстоящей примерно на двадцать ярдов. Молния уже погасла, но колья еще удерживали заряд, все вокруг заливало пурпурное свечение, мало отличающееся от того, что мы видели в подземелье Храмовой горы в Иерусалиме. А потом лучи света, исходящие из крыльев серафимов, встретились в воздухе, и их объединенный луч пронзил, точно выпущенная из винтовки пуля, великолепный, обрамленный колоннами проход храма, высеченного в скальном склоне примерно в двух милях от того места, где мы стояли. В воздухе рассыпался сноп искр.

— Ура! — заорали пособники Силано.

Указующий луч озарил провал входа, поиграв в нем, словно солнечный зайчик, и через мгновение рассеялся. Вершина горы погрузилась во мрак. Ослепленный, я взирал на наши металлические колья. Серафимы расплавились, концы кольев сплющились, как раздавленные грибы. Силано триумфально воздел к небесам руки. Астиза оставалась неподвижной, ее платье промокло, вода стекала по прилипшим к щекам прядям темных волос. Гроза отходила на восток, ее полыхающий фронт сменился более обильным дождем, уже более прохладным, с тихим шелестом насыщавшим горный воздух озоном. Вертикальные струи ливня заполняли прямоугольное углубление вокруг жертвенника. Мы все ощутили странную наэлектризованность атмосферы, от которой у нас шевелились волосы. Потоки воды залили уже все плато.

— Вы все заметили то место? — спросил Силано.

— Я найду его с закрытыми глазами, — уверенно заявил Нажак, слегка приглушив алчность тона.

— Происки дьявола, — пробурчал Большой Нед.

— Нет, Моисея! — возразил Силано. — А также рыцарей-тамплиеров и всех искателей истины. Мы все божьи твари, господа, и вне зависимости от того, является ли Творец в образе Тота, Иеговы или Аллаха, Его воплощения сводятся к одному: знанию.

Глаза графа сверкали необычайным огнем, словно в него проникла доля молниеносного заряда.

Я ничего не имею против знаний — более того, я с удовольствием присоединился к отряду ученых, — и тем не менее слова и страсть Силано встревожили меня. Мне вспомнились детские проповеди о сатане в образе змея, посулившем знания Адаму и Еве в райском саду. Какой же огонь мы разожгли здесь? Однако могли ли мы не поддаться искушению попробовать столь соблазнительное яблоко?

Я посмотрел на Астизу, мой духовный компас. Но ведь сейчас она должна избегать моих взглядов, как мы и задумали. Она выглядела совершенно пораженной — неужели она действительно так потрясена? — и очень встревоженной.

— Господа, я полагаю, мы близки к историческому моменту, — произнес Силано. — Еще до сумерек спустимся вниз. Разобьем лагерь перед освещенным лучом скальным храмом и обследуем его с первыми лучами солнца.

— Или ночью с факелами, — пылко предложил Нажак.

— Я ценю твое рвение, Пьер, но не думаю, что за ночь наш многовековой тайник куда-то исчезнет. Месье Гейдж, ваше общество, как обычно, приятно развлекло нас. Но смею сказать, что никто из нас не будет сожалеть о расставании с вами. Вы выполнили вашу часть договора, поэтому я с удовлетворением отпускаю вас. Прощайте же, наш временный спутник, — с церемонным поклоном произнес он.

— Астиза, — сказал я, — теперь ты можешь пойти со мной.

— Я не могу, Итан, — выдавила она после продолжительного молчания.

— Что?

— Я пойду с Алессандро.

— Но я пришел сюда ради тебя! Из-за тебя покинул Акру!

Я изобразил больше ярости, чем адвокат, вдруг обнаруживший ужасное свидетельство виновности клиента.