Рождение Ассира (СИ)

Тяжелая рука Патриарха на моем плече отвлекли от ненужных сейчас мыслей и я с жалостью мысленно проводив остатки удовольствия, двинулся в сторону выхода с балкона. Быстро пролетев оставшиеся этажи мы оказались в подвале. Намного большее количество факелов на стенах, запах многовековой гари и плесени поведали об этом как нельзя красноречивее слов. Да еще и слегка давящее чувство опасности и приснопамятный запах темной магии раздражающий мой нос. Что то не хорошее ждало нас впереди, с каждым новым шагом я понимал это все отчетливее. По мере спуска на нулевой этаж (третий по счету в подвале), это чувство зазвенело по хлеще церковных колоколов на Пасху. В какой то момент захотелось смалодушничать и, развернувшись, слинять в прямо противоположном направлении, но внешне мой страх выразился лишь в переходе с бега на неспешный шаг. Раздраженно передернув плечами, и взбодрившись, я оказался у высокой двустворчатой двери возле которой тяжело дыша лежали взъерошенные венту в количестве трех штук. Третий, кстати говоря, был без сознания с полным остутствием растительности на оголенном теле на котором то там то здесь виднелись обширные уродливые ожоги, будто бы на него выплеснули пару литров кислоты.

- Владыка, не входите туда, – после глубокого вздоха сообщил один из подпирающих спиной дверь воинов, – с этим Темным невозможно справиться. Амулеты разрядились после двух ударов. Рон и Рикс погибли внутри. Мы лишь успели вытащить Рода, – повествование венту начавшееся довольно живо к концу стало сильно походить на отмазку нашкодившего ученика перед училкой, не говоря уж про его глаза, смотрящие куда угодно только не на мою персону. Видно что парню было банально стыдно. В общем то решений в подобной ситуации было не много. Либо сматывать удочки и валить, либо оставить бойцов охранять дверь и принять бой лично. В первом случае я рисковал уничтожить себя морально, как правитель, лидер и наконец как мужчина; во втором, мог красиво погибнуть. Честно говоря подыхать не хотелось, но жизнь в образе труса пожалуй не устроила бы меня совершенно, да и не жизнь была бы это, а существование. Перекрыв воздух липкому удушлевому страху, я приказав воинам остаться, вошел внутрь плотно закрыв за спиной створку.