Рождение бога. Бог Арены

Сергею было интересно абсолютно всё и, видя такую искреннюю радость от новых знаний, тролль рассказывал всё больше и больше. Он будто бы получал удовольствие от того, что его знания передаются, столь жадному до них, уму молодого человека. Который в это время сидел и опасался упустить хоть слово (не смотря на то, что Алиса смогла бы потом, всё не услышанное, восстановить.), расставляя всю полученную информацию, насколько это возможно, по полочкам своего мозга. Потом, вместе с ИИ, разберут.

Когда лекарь уже перешел к теме эволюции- дверь резко отворилась, громко ударившись о стену. А на пороге, кто бы мог подумать, стоял даже не Наставник, от которого можно было бы ожидать такого панибратского отношения к многострадальной двери, а Орсул. Остановившись на пороге, тролль глубоко дышал, без успешно пытаясь восстановить дыхание. Касул, оторвавшись от накачивания актогеля энергией жизни, подхватил своего сородича под руку и усадил на единственную кровать.

— Там… Там… Оббяв…иллии… — Начал было он, но соплеменник остановил его, показав жестом, что бы тот восстановил дыхание.

Через пару минут раздался уже более уверенный голос тролля:

— Там огласили, с кем будут сражаться завтра на королевской битве… — Куда же без той самой, эффектной паузы. — Это Минотавр!!!

Казалось, что даже актогель, ещё слегка бурливший от энергии жизни- затих…

Можно было услышать мельчайший шорох, такая повисла в комнате тишина…

Но Сергей выступил в роли “momentkiller” и разбил звенящую тишину:

— А… Это очень плохо? — с очень глупым видом спросил он…

Касул ответил единственной, по его мнению, подходящей фразой, которую он не так давно услышал:

— Б.ять… Вот же…

Глава 32, часть 1

Глава 32

Арена погрузилась в гробовую тишину. И, лишь звяканье цепей, да периодические, громоподобные выдохи разносились над её песком и трибунами. Все, словно завороженные, любовались красотой и ужасом, слившихся воедино, в стоящем по центру песчаной поверхности. Мощные копыта буквально впились в арену, погрузившись на половину в её покрытие. Удлиненные голеностопы, изгибом, переходили в мощные икры, а те, минуя массивные колени, в огромные бедра, словно отлитые из жгутов стальных мышц. Довольно узкая, для такой комплекции, талия сливалась со стальными кубиками пресса, опоясанного рельефными косыми, они, в свою очередь, плавно перетекали в огромные грудные мышцы. Со спины вид тоже был весьма устрашающий. От поясницы вверх свои крылья раскрывали широчайшие. Они делали спину чудовища похожей на, стоящий на острие, треугольник. А над широчайшей, к шее и плечам, начинала свой путь трапециевидная мышца, которая была настолько развита, что, казалось, шея напрочь отсутствует, а на “трапецию” крепится непосредственно голова.

Бычья морда могла бы выиграть премию на фестивале ужасов. Из ноздрей вырывались клубы пара. А кроваво красные глаза бегали по арене в поисках жертвы. Огромные рога воинственно венчали череп, блестя отполированными остриями в свете утреннего солнца.

Гладиаторы вышли на песок и остановились в нерешительности- они, так же как и зрители на трибунах были впечатлены фигурой, стоящей в середине песчаного плаца. Вот только смотрящие на это с безопасных площадок, затаили дыхание в ожидании кровавого зрелища, а гладиаторы, ступившие на песок перед монстром- задержали его в страхе за свою жизнь.

Чудовище, заметившее своих жертв, открыло свою монструозную пасть и огласил всю арену своим громогласным рёвом. Сила звука была так сильна, что бойцы ощутили, словно ударная волна врезалась им в грудь. Все воины отступили на шаг, а зверочеловек, с лисьей мордой, даже упал на одно колено.

Мощные лапы рванули, но цепи, обвивавшие массивные запястья, сдержали силу надувшихся от напряжения мышц монстра. Из ноздрей вырвались огромные клубы пара, а пасть исторгла новый рёв. Готовые к подобному гладиаторы, в этот раз, стойко выдержали ударную волну.