Рождение Героя

Аркин проснулся ближе к вечеру, он решил немного прогуляться по острову но, дойдя до своего гамака раскинутого между двух берез, соблазнился и прилег немного вздремнуть. Безмятежную и сладкую дрему старца нарушил голос Ману.

— Привет дедушка. Я хочу поговорить с тобой, пока все остальные отдыхают.

— Привет Ману. Я думал, ты проспишь до завтрашнего утра. — Приоткрыв один глаз, ответил Аркин. — Ты меня удивляешь. Ну что ж давай поговорим. Что ты хочешь мне сказать?

— Меня кое-что тревожить дедушка и, причем очень давно просто раньше не было случая поговорить об этом.

— Говори Ману. Я всегда готов выслушать тебя. — Аркин уже открыл оба глаза и разогнал дрему. — Так что тебя тревожит?

— Наша сокровищница не бездонна. Золото и самоцветы быстро заканчиваются. А вчера вы подарили нам эти браслеты, потратив на них львиную долю богатств.

— Ну, рано или поздно мой мальчик это должно было произойти.

— Так вот дедушка. Меня тревожит то, что сокровищ осталось на два может быть три выпуска. А что потом? Как мы отправим учеников к гномам без оберегов?

После таких слов Ману Аркин уже не мог вальяжно возлегать на гамаке. Ману всегда был самым слабым советником, он был так же самым ленивым из них. Его никогда не воспринимали всерьез и часто подшучивали и даже посмеивались. Только Бора старалась относиться к нему серьезно. Но даже ей это не всегда удавалось. А тут Ману говорил не как мальчик, но как взрослый муж. Аркин встал с гамака и присел на пенек рядом с Ману.

— Меня тоже это беспокоит мой мальчик. Но я так и не придумал, как нам пополнить сокровищницу.

— Зато я придумал. — Улыбнулся Ману, чем вызвал неподдельный восторг у старца.

— Ну что ж я тебя внимательно слушаю внучек. — Аркин раскурил трубку и, не отводя глаз с Ману, приготовился его выслушать.

— Видишь ли, в чем дело. — Грустно выдохнув начал рассказ Ману. — Я ведь знаю что я самый слабый из всех советников. Иногда мне даже кажется что я здесь не то что бы лишний, но точно случайный гость.

— Перестань Ману. Ты сильный маг и по праву являешься избранным советником.

— Но дедушка. Я не могу тягаться даже с близнецами. А про Бору и Адоная даже говорить не могу. Они величайшие волшебники. А я кто? Я толстяк Ману. Лентяй. — Ману хмыкнул носом и продолжил. — Видишь ли, дедушка меня это очень гложет. Поэтому я заедаю свою печаль всем, что только можно съесть. Поэтому я и заваливаюсь спать при первом удобном случае. Но только вот я не сплю в это время. Я летаю.

— Летаешь? — У Аркина даже выпала трубка из рук. — В каком смысле летаешь?

— Засыпая, я освобождаю свой дух и оборачиваюсь чайкой, альбатросом, орлом, или другой птицей и парю в небесах.

— Боже мой, Ману. — Воскликнул Аркин. — Ты что не понимаешь что только Бора и Адонай на такое способны. Только они могут высвобождать свой дух и отделять его от тела. Близнецы о таком не могут даже мечтать. Ты понимаешь, что одним этим ты превзошел их.

Ману стеснительно улыбнулся, а Аркин со слезами на глазах обнял своего ученика. Он был безумно рад. Оказывается Ману, этот неуклюжий и ленивый мальчик, освоил такую магию, которая дается с трудом даже Боре.

— И как давно ты летаешь во снах?

— Давно дедушка очень давно. Уже несколько лет. — Ману откашлялся и, надкусив грушу продолжил. — Мне нравится летать над океаном. Меня пленяют его огромные просторы и та сила, которая покоится в нем. Меня завораживают шторма. Море в это время будто вскипает. Огромные волны накатываются друг на друга. Ветра завывают как волки. Потрясающее зрелище. Но когда он спокоен, то я часто вижу на нем рыбацкие лодки людей. Одни ловят рыбу другие ныряют на дно за гадами. Дедушка их лица радостны. Там в море они свободны. Там нет гномов, и они поют. Тихонько так заунывно. Потом когда настает время возвращаться на берег, их лица темнеют, и печаль накрывает их души. Но смиряясь с неизбежностью, они плывут к своим хозяевам, а я же улетаю дальше в открытое море. И там я часто встречаю корабли. Как правило, они плывут либо в Омниус, либо из него. В Омниус они везут бочки с сидором, ткани, фрукты и ягоды из зеленых равнин, табак. А обратно гранит и мрамор. А также моржовую кость и иногда серебро.

— Ты настолько хорошо изучил их?

— А что тут сложного дедушка? — Заулыбался Ману своей знаменитой смущенной улыбкой. — Никто из моряков ни обращает внимание на любопытную чайку, присевшую на мачту или ограждение палубы. Наоборот они часто подкармливают нас. Я слышал, как матросы говорили, что если накормить чайку, то получишь благословения морских богов. Дедушка если бы ты знал, какие сладкие персики растут на вечнозеленых равнинах.

Аркин слушал Ману и не верил своим ушам. Если бы об этом рассказывал Адонай или Бора его бы это не удивило. Но перед ним сидел Ману. Ману, который всегда плетется в конце и справляется даже с простейшими заданиями только с помощью Боры. А оказывается он могучий волшебник, а за помощью к Боре обращается только потому, что это ей очень льстит. Ах, Ману оказывается он тот еще сердцеед.