Рождение и гибель цивилизаций

Вообще-то, «Кошкин дом» и весь цикл из четырех статей писался совсем не для того, чтобы еще раз подтвердить обратную логику. С обратной логикой автору все уже было ясно. Хотелось показать и себе, и читателю, насколько велико в Империи значение открытых знаков, насколько вся наша имперская культура, пусть и сообразно обратной логике, но завязана на стихию открытости, даже если опушен железный занавес. Открытость нашего народа мировым проблемам, вселенский масштаб имперской нации поддерживается только благодаря лидерству открытых знаков. Теория хоть и склоняет к размельчению временных отрезков, к введению все более точных градаций, может па деле и укрупнить историю, из ровной, казалось бы, последовательности знаков выделить все же самые ответственные.

Можно сформулировать гороскопическую формулу революции 1953 года как передачу Кабаном под руководством тени Кота власти молодой, горячей Лошади. Как это ни смешно, но в реальности все было именно так. Кабан Берия передавал власть Лошади Хрущеву, по все же над всей этой суетой витала грандиозная тень гигантского Кота — Сталина. Больной, обессиленный, умирающий, он был все равно сильнее всех, он был самой эпохой, самим временем.

В следующем 36-летии точно так же сквозь все преграды, через все барьеры понесет свое значение Лошадь. Картинку с Брежневым властители будут держать почти до самого конца. Но даже когда Брежнева не станет, значение Лошади не растворится мгновенно, ведь некоторые представители этого знака, такие, как академик Д. Лихачев или балетмейстер И. Моисеев, давно уже стали символами нации. Впрочем, обратимся к тексту 1995 года. В названии работы «Русская тройка» — двоякий смысл: тройка самых русских знаков (Лошадь — Собака — Тигр), но одновременно и обыкновенная русская тройка, то есть тройка лошадей. Так что все три волевых знака равны, но Лошадь «равнее» других.

Если говорить обо всем 144-летии в целом, то центральной тройкой, безусловно, является волевая, а центральным знаком в ней — Лошадь. В той или иной степени Лошадь и прочие волевые знаки доминируют во всех 36-летиях имперского рывка. Но настоящая власть в их распоряжении, разумеется, в своем 36-летии, прошедшем с 1953 по 1989 год.

Таким образом, мы получаем тройку наиболее русских знаков и наиболее «русское» 36-летие. Сейчас нам трудно поверить в это: слишком серым нам кажется ушедшее 36-летие. Однако так ли уж ярка Россия? Труд, размах, воля, мирная жизнь — мы еще не раз убедимся, что блеск грядущего золотого века весь корнями в сером партаппаратном 36-летии. Россию еще до наступления последнего имперского цикла не раз сравнивали с тройкой лошадей: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься…» Однако интересней другое совпадение: именно в третьей («лошадиной») фазе имперских циклов устанавливается определенный коллективный стиль управления, в верхней точке которого не один человек, а трое. Первый триумвират в Древнем Риме (Цезарь, Помпей, Красс) просуществовал с 4 по 11 год третьей фазы (60–53 годы до н. э.), второй триумвират (Октавиан, Антоний, Лен ид) существовал с 21 но 28 годы третьей фазы (43–36 годы до н. я). Наш знаменитый постхрущевский триумвират — тоже третья фаза, но обо всем по порядку…

Началось все в неожиданном 1953 году. К власти двинулся было Тигр Маленков (1902–1988), но не дошел. На первые роли вышел Никита Хрущев (1894–1971), в «кошкином доме» игравший роль шута. Никита Сергеевич преобразился мгновенно, в течение одного гола провел несколько блестящих политических комбинаций, сумел оттеснить всех конкурентов, а главное, продемонстрировал новой лидирующей силе (партаппарату), что именно он настоящий лидер КПСС, что только он будет защищать клановые, групповые интересы. Недаром в 1957 году, когда аппаратная революция завершилась, именно способность Хрущева опереться не на Политбюро, а на весь ЦК сыграла решающую роль в разгроме остатков сталинской гвардии.