Рождение Колдуна. 1 и 2 тома

— У меня нет десяти... — начал было Макс, но был одёрнут наставником.

— Двадцать! — заявил Сан Саныч. — И прошу выложить ставку прямо здесь и сейчас, что бы потом не было неловких недоразумений. Вроде фраз что у меня не с собой и так далее... Половина выигрыша — моя, — тихо добавил он уже персонально для своего ученика. — И только попробуй проиграть этому индюку!

Предложение Сан Саныча вызвало шепотки и быстрые переговоры в стане поддержки их противника, но недолгие. Таинственный гость Юрия Михайловича кивнул своему подчинённому, и тот, радостно оскалившись, обратился к старому колдуну:

— Принято! А теперь, как и было сказано — деньги на бочку!

Сан Саныч передал две прямоугольные пластинки десять на четыре, отлитые из чистого золота с таинственной гравировкой — именно так выглядела, скажем так, "купюра" на десяток тысяч кредитов. И, по слухам, подделать её пока не удавалось никому. Деньги были переданы судействовавшему мэру городка и проверены спешно вызванным представителям Государственного Новомосковского Банка. ГНБшник, являющийся слабеньким магом первого ранга, внимательно осмотрел переданные ему золотые пластины, применив при этом какой-то странный артефакт в виде лупы, и подтвердил их подлинность.

— Что ж, объявляю правила, — заговорил Юрий Михайлович. — Никаких артефактов, никакого огнестрела, разрешено лишь одно оружие ближнего боя на усмотрение сражающихся, их собственная магия ну и, само собой — рукопашный бой. Я лично буду страховать обоих сражающихся, дабы избежать серьёзных ранений или смерти. На окончательную подготовку даю пятнадцать минут.

Собственно, самим участникам на подготовку особенно много времени не требовалось — оба уже принимали боевую алхимию, запрета на которую никто не объявлял. Скорее это было сделано для запрудивших площадь людей — все, у кого сейчас была свободная минута, были сейчас на центральной площади и активно делали ставки.

В первых рядах, само-собой, находилась местная знать. Пара десятков магов и три-четыре колдуна второго-третьего рангов, сотни три ведьмаков и с тысячу человек простаков, что забили не только площадь — те же ведьмаки, пользуясь своими физическими возможностями, забирались на любой сколь-либо возвышающийся над толпой предмет — фонарные столбы по её краям, крыши и даже стены окрестных домов...

Максу было невдомёк, откуда такой ажиотаж — в конце концов, ладно бы маги четвёртого и выше ранга бились, так действительно было бы такое зрелище, что на поединок билеты можно было бы продавать. А битва мага и колдуна второго и третьего рангов... Ну, подумаешь. Местные в бою куда чаще такое видели, да и сами нередко с такими бились, чем кому бы то ни было из них хотелось.

Однако дело было в том, что хитрый мэр, быстро узнав от своих людей о сути конфликта, приказал своим собрать как можно больше жителей городка, а уже затем распространить в толпе подробности конфликта. Причем приукрашивать было разрешено — и сейчас Макс, сам того не зная, превратился в отстаивателя традиционных ценностей от народа, ведь его противник, судя по стремительно разбегающимся шепоткам, чуть ли не изнасиловал несчастного мальчика-официанта, и наш доблестный юный колдун едва успел вступиться. Так что сейчас активно делались ставки, не в пользу Макса, к сожалению — о разнице в рангах всем было известно — но несмотря на это народное мнение было на стороне парня. Некоторые из третьеранговых чародеев уже начали ворчать, мол, после поражения пацана сами вызовут урода на поединок. Тем не менее, немало было и тех, кто ставил на местного юного колдуна. В общем, намечалось знатное представление, которое по замыслу мэра должно было разом слегка осадить его несговорчивого гостя, показав таланты жителей города, дать развлечение жителем и, конечно, наполнить карманы самого мэра — ведь основными букмекерами выступали его люди.

— Оба участника готовы? Никто не желает примирения? Тогда в круг! — не дав участникам толком и рта открыть, призвал их Михалыч.

Шагая к центру местного ристалища, Макс уже был уверен в успехе. Зелья, принятые им, временно повышали физическую силу и выносливость, облегчали контроль маны и добавляли остроты восприятию, делая его практически машиной для убийств. С непривычки тело парня то и дело норовило сорваться то ли в пляс, то ли в бег, органы чувств и магическое восприятие, вышедшие на новый уровень, заваливали своего хозяина различной информацией — как полезной, так и лишней, а мана так и норовила сложиться в какое-нибудь заклинание.

Судя по нездоровому блеску глаз, заострившимся чертам лица и покрасневшим белкам его оппонент испытывал схожие ощущения. А ещё у того забавно подёргивался кончик уха, вызывая невольную улыбку и юного колдуна.

— Чего ржешь?! — окрысился маг. — Я тебе зубы сейчас обратно в глотку вобью, урод!