Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

Вера у Сэнгер, может, и была, но неясно было, увидит ли она воплощение своей мечты. Меньше чем за три месяца до японской конференции у нее жестоко заболело в груди, и она обследовалась в больнице «Ливанские кедры» в Лос-Анджелесе, опасаясь нового инфаркта. После трех дней наблюдений врачи вынесли вердикт, что это скорее стенокардия, а не инфаркт: боль вызвана тем, что сердечная мышца не получает достаточно насыщенной кислородом крови. Это было проявление ишемической болезни сердца – но недостаточно серьезное, чтобы удержать Сэнгер в клинике. Уступая нездоровью, она объявила родственникам, что уйдет с должности президента Международной федерации планирования семьи – но только после конференции в Японии.

Глава двадцать вторая

Таблетка надежды на чудо

Холодным октябрьским днем тысяча девятьсот пятьдесят пятого года Маргарет Сэнгер прибыла в Японию. Ее встречали японскими и американскими флагами. Кто-то преподнес огромный букет цветов. Вокруг толпились газетные репортеры с ручками наготове, фотографы нацеливались, щелкали и тут же перематывали пленку, чтобы уловить каждое движение Сэнгер, сходящей по трапу «Президента Кливленда» на землю Иокогамы.

Немногих американцев в Японии чествовали как героев – но Сэнгер встречали именно так.

Всего за десять лет до этого американские бомбардировщики разнесли в щепки почти половину Иокогамы; семь тысяч человек погибли под бомбами и в пожарах за одно утро воздушных налетов. В Токио во время Второй мировой войны погибли два миллиона военных и миллион мирного населения (можно сравнить с американскими потерями: четыреста тысяч военных и две тысячи гражданских). Когда Япония сдалась, Соединенные Штаты и их союзники взяли страну под свое полное управление. Под мессианским руководством генерала Дугласа Макартура страну полностью переделали. Новая конституция отобрала власть у императора и отдала ее народу. Были разрушены огромные монополии и построена новая экономика на основе свободного капиталистического рынка. Американцы, подобно христианским миссионерам, несли язычникам свой образ жизни. Как писал историк Джон У. Дауэр в книге «В объятиях победителя»: «Оккупация Японии была последним проявлением колониальной самонадеянности, известной как “бремя белого человека”». Обескровленная и разоренная войной Япония не взбунтовалась, а воспользовалась возможностью начать заново. Разгром был опустошительным, но восстановление сулило неслыханные возможности, и японцы энергично за них взялись. Граждане выступали на митингах, чиновники продвигали серьезные реформы. Появились новые знаменитости. Возникали новые религии. В стране царил хаос, но хаос захватывающий, и, когда Маргарет Сэнгер прибыла в пятьдесят пятом, японцам она представлялась величайшей американской героиней – возможно, и потому, что ее история отчасти напоминала их собственную. Она боролась с американским правительством. Она пострадала от американского правительства. Она отстаивала свои убеждения, веря при этом в систему, веря, что демократия и свобода слова дадут людям услышать ее слова. При демократии даже у проигравших есть шанс.

Свою роль сыграло и то, что Сэнгер до войны не раз бывала в Японии и высказывала восхищение ее культурой и людьми. В свой первый приезд в тысяча девятьсот двадцать втором году она произвела сенсацию. Репортеры и фотографы следовали за ней повсюду, а ее слова и мысли разошлись в сотнях напечатанных статей. Она была молода и полна сил, и она предложила японским женщинам надежду на лучшее будущее. В течение почти всей японской истории женщины считались собственностью отцов и мужей. Они играли подчиненные роли – куртизанок, проституток, маркитанток и жен-прислужниц. Женщины, желающие как-то контролировать собственную детородную функцию, вынуждены были прибегать к абортам – которые оправдывались тем, что нерожденный ребенок возвращается богам. В двадцать втором году японских проституток все еще рекламировали как блюда в ресторане – с ценами, отпечатанными на картонных меню, отдельно за час, отдельно за ночь, – а десятилетние девочки все еще отрабатывали смены по тринадцать часов на шелкопрядильных фабриках. Но отношение к женщине в Японии уже начало меняться, поэтому Сэнгер не просто приняли тепло – ее чествовали. Режим правления смягчался, начались движения за реформы. Перенаселение стало рассматриваться как социальная проблема.

Япония была одной из самых густонаселенных стран мира. Ее сельское хозяйство не могло произвести достаточно риса для питания населения, и приходилось полагаться на импорт. Сэнгер прочла более дюжины лекций и встретилась с сотнями женщин, и хотя ее речи как следует обкорнала цензура, она стала символом силы и независимости, воодушевив японок на многие годы.