Рождённые на заказ

- Признайте проклятье Велеса исполненным! – требовательно обратился к собратьям Род, как только пение оборвалось на бесконечно возвышенном аккорде и портал, забравший духов, закрылся.

- Мы признаём обещание Велеса упокоить души первых детей выполненным, - ответили хранители.

Есения отстранилась, когда он приблизился, не отрывая от него взгляда, она сказала:

- Я освобождаю тебя и тогда ты мне должен. Мне нужен долг сейчас. Верни душу моего мужа.

Как-то не сразу, с заметным усилием, его взгляд перешел на двух женщин, поддерживающих повисшее на их плечах безвольное тело в похожей на больничную пижаму одежде. Один лишь взгляд и тело распрямляется, хотя глаза закрыты как у спящей куклы и от этого все выглядит страшнее. Чеми и Сирин отступили, потому, что Велес выдернул тело, подтащив его ближе, он сказал по-прежнему глядя только на Есению:

- Останься со мной, и я верну его, он будет жить, сколько ты хочешь.

- Долг будет таким, как я его прошу, - она сжала руку, только теперь я понял, что путы проклятия не исчезли - она держала их, требуя долг.

- Стань моей и я сделаю тебя богиней, - уговаривал Велес.

- Быть не тем, кто ты есть не для дивьего человека. Я Есения, дочь Фадея и Дарьи, жена Михаила, и ты не Бог. Я говорила с Богом и слышала его. Ты – человек, бессмертный, знающий секреты мирозданья, но только человек.

Тонны песка поднялись подхваченные вихрем, Есения не скрывала гнев, и силы неконтролируемой энергии закружили, поднимая бурю.

- У меня есть условие, - Велес пошел на компромисс и предлагал ей сделать то же самое, - соглашайся или верни проклятье.

Бессмертные насторожились, судьба всех семи человеческих миров оказалась в руках деревенской девчонки.

- Согласна, - ответила она, единственное, что ей оставалось.

- Выбери Михаила и тогда он останется с тобой, - слышу я Велеса сквозь грозовые раскаты и бурю. И всё меняется: он не больше не рядом, я ощущаю тяжесть, словно на меня одели мокрую шубу, и она тянет к земле моё, вдруг, ослабевшее тело, одетое в мягкую пижаму.

Молния бьёт в стоящую в центре фигуру Велеса в одежде, которую я одел утром, и замыкает нас в огненный круг. Я не вижу его больше, но рядом со мной встаёт двойник, того парня в больничной пижаме, что держали Сирин и Чеми.

Моя спина распрямляется, взгляд направляется навстречу такому же взгляду, и я смотрю, не отрываясь в лицо самому себе, когда мой рот вместе с его ртом произносит:

- Так кто из нас твой муж, Есения?

Она казалась растерянной, изумление и тревога проявились сильней, и, вдруг, черты разгладились, она шагнула ко мне.

- Я выбираю мужчину, который не бросил незнакомую ему девочку в беде.

Опять, я оказался вдали от неё, двойник рядом в десяти метрах слева от меня. Мой рот двигался синхронно с его зеркальным отражением, а злой голос, исходящий от нас, вопрошал:

- Кто же тебе дорог, Есения, тот, кто пренебрёг тобой в брачную ночь или тот, кто стал мечтать о тебе раньше, чем сделал первый вдох?

Есения присматривается совсем недолго и шагает в мою сторону.

- Мне дорог тот, кто не пошел на поводу у своих желаний и берёг мои чувства.

Теперь я ближе, а он дальше и мы продолжаем вопрошать голосом переполненным злостью:

- Выбери того с кем ты останешься молодой или того кто через полвека умрёт дряхлым стариком?

Казалось, что Есения даже не задумывалась, она посмотрела на моего двойника и ответила:

- Пятьдесят лет счастья – это больше, чем я мечтала получить. Я выбираю единственного, кто полюбит мои морщины и, уходя за Грань обманет, что я краше, чем была. А я поверю, потому, что в его любви я всегда красива.

После этого она повернулась и, со всей прыти, побежала в мою сторону, для того, чтобы повиснуть на моих непослушных руках.

- Я люблю тебя, мой ненаглядный, - говорит она мне.

В груди защемило забытое чувство вернувшейся человеческой радости.

- «Отпусти, она мне впервые в любви призналась!» - взмолился я, что есть сил и он сдержал слово. Руки стали моими, они почувствовали прикосновение её рук, и я улыбнулся, от всей души, так как не мог делать уже давно.

Двойник за её спиной, подошел к застывшей горе грязи над саркофагом хварны и словно в мягкое масло проник рукой сквозь каменную кладку.

- Это и есть твоё желание? – спросил он у Есении.

- Да, это единственное моё желание, - она не колебалась в своей уверенности.

- Зря, я никогда не был так щедр как сегодня. Я не убил бы тебя, - сказал он мне. – Иногда твои мысли бывали забавными. Возьми и загадай, наконец, что-нибудь для себя, - предложил он, оголяя источник хварны. Каким же сильным был Велес, если верлосарид скрепленный рунами служил ему, а не вложенной в него магии.

- Мы всего добьёмся сами, спасибо, - повторил я наказ, данный мне в день суда.

Велес не глядя, отломил и бросил в сторону бессмертных, кусок, сохранивший отпечаток его ладони, как пластилин. Макош успела первой, довольная подачкой, она улыбнулась приобретению, прижимая камень, хранивший хварну к себе.

- Обидишь кого из моих, я тебе башку откручу, - пообещал я слабым голосом, воздух вдруг кончился, я не успел сделать вдох.