Рождённые на заказ

Я осторожно глянул на Сирин. Она вскинула голову, отправляя ледяной взгляд в сторону Рахалахи. Знал бы он, чего ей стоило это кажущееся равнодушие.

- Ты сам-то пойдёшь? - спросил я у Волка.

- Ссс-обираюсь прочессссать материк, отдохххнуть от всссеххх.

- Возьми карту, чтобы избежать видеоловушек… Такрин просит меня посетить одно место. Слышали что-нибудь о зелейнике Илиме?

Стая предложила помощь, моя идея идти к зелейнику в одиночку им не понравилась. Разумные доводы, которые они приводили, рыча и картавя слова длинными языками и острыми клыками, при желании можно было выдать за предостережения. Хотя никто из них не собирался меня останавливать, я сидел и удивлялся: «Почему я только сейчас так отчётливо понял, что они моя единственная семья уже сотни лет?» Принять заботу стаи из шести бесчувственных сердец и «ядовитой» бестии может показаться противоестественной, опасной затеей. По началу, я общался с ними исключительно из-за информации, которой они располагали, а они почитали меня, приняв за Велеса. Но постепенно всё поменялось. Я в полной мере всем доказал, что я балбес, а не Велес. Ничегошеньки не создав, с трудом управляясь с магией сидящей во мне, я был способен разве что вызвать огонёк и активировать начерченное плетение нескольких защитных рун. Но Велес-неудачник им нравился больше, чем кровожадное перерождение полководца, управлявшее Навью до меня. Мы вместе ушли из Нави, пережили гибель природы моего родного мира и приспосабливались к новому порядку. Я просчитывал каждый рейд, иначе чего доброго могли пострадать люди. Именно поэтому мы делились своими планами, и это сделало нас похожими на семью.

- Ты ждёшь подвоха? - Сирин продолжала разговор о моей встрече с зелейником, когда стая осталась далеко позади.

- Если дело касается бессмертных, я ни в чём не уверен.

- Странно, что Рахи о нём не знает.

- Это не странно, как раз наоборот, доказывает, что зелейник не навийское существо, а человек.

Мы давно не общались с глазу на глаз и у каждого поднакопилось, о чём подумать, находясь рядом с тем, кто тебя понимал.

- Поговори с ним? - я в очередной раз настаивал на откровенном разговоре с Рахалахи.

- Да пошёл ты! - она не терпела, когда я лез с советами.

- Уверенна, что он выберет стаю?

- Не хочу потерять единственную возможность его видеть.

- Волк в любом случае позволит тебе остаться.

- Ну да! Опозориться и остаться...

- Попытайся, может он поймёт. - Она упрямо покачала головой, не слушая меня. Тогда я решил действовать иначе. – Он не такой как другие. Видела бы ты его рожу, когда он вышел из Нави, он так рычал, деревья падали - выражал восторг, увидев солнечный свет. И раньше всех выучил русский, как раз потому, что в навийском отсутствуют прилагательные.

- Возможно, - последовал разочарованный вздох, - но я не солнце, мной он не восторгается, рычит только, когда прогоняет.

- Я могу настаивать...

- По какому праву?

- Помнишь на Ибице?

- Охота в отеле «Анкоридж»? - Мы неслышно засмеялись, вспоминая, азарт Сирин, взявшей след террористов и выследившей целую организацию, для того чтобы двенадцать мужиков поняли, что портить её любимое платьице с блёстками было вредной для их «здоровья» идеей. Находили злодеев не торопясь, несколько недель после взрыва в кафе, где мы опохмелялись, они исчезали один за одним, а после… Я разрешил ей пытки, и красотка глумилась над каждым, изобретая новые способы преподать им урок.

- Накануне, когда поспорили, испытывая на прочность наши вечные тела этиловым спиртом! Тебя ведь всё-таки вырвало. Ты мне торчишь желание.

- Ничего подобного! Меня не от алкоголя вырвало, а от тебя. Ты тогда водкой вспотел, Фу-у-у… Премерзкое зрелище!

- Мерзким оно стало после того, как ты чиркнула зажигалкой, – припомнил «зажигательную» шутку и, в упрёк, слегка двинул её плечом.

- Я просто тебя немного подсушила! - Она толкнула меня в ответ, не уступая в споре.

Я понимал, почему Макош пригласила Сирин. Несмотря на то, что она «шла в комплекте» со стаей, Сирин являлась синонимом слова праздник, нужна как воздух тем, кто разучился отрываться на полную катушку.

Первые несколько лет после освобождения, мы кутили с ней дни и ночи напролёт. Развязней друга у меня отродясь не было: море спиртного было не фигуральным выражением, целибат мы тоже не давали, болезней не боялись, и связей у нас было больше чем алкоголя. Экстремальные виды спорта перестали бодрить риском сломать шею, и только моя человеческая душа не позволяла веселиться в открытую. Но сильно-то мы тоже не скрывались. Интернет пестрил фотками и видео: «Двое на горных мотобайках», «Свободное падение с Эйфелевой башни», «Рекорд Гиннеса по дайвингу».

- Надо бы повторить, что-нибудь из «Сумасшедших в Гималаях».

- Снова столкнуть тебя со скалы и прыгнуть следом?

- Ладно. Можешь не прыгать…

- Не прикалывает, - Сирин отказалась от «фриджампинга» с горной вершины, - Мир уже не тот и мы тоже.

В своё время, мы искали способ забыть то, что не в силах были изменить и не нашли: ни в сексе, ни в дури любви не было. Мы поняли это лет через тридцать, а после кутили просто так.