Рожденные в СССР. Прорыв

— Ни в коем случае! — неожиданно выкрикнул Соломенцев. — Нам еще хохлов не хватало, чтобы все дело испортить!

Кириленко поддержал бывшего секретаря ЦК:

— Как показали события из будущего, наши союзные республики крайне неблагонадежны. Я бы их держал в неведении насколько можно дольше.

— Так обидятся.

— Ничего! Как раз к этому времени больше людей ознакомятся с материалами и сделают правильные выводы. Надо сразу выбить из-под них основание. Но каковы украинцы! Вернуться к махровой бандеровщине. Это все Никита с чертовой украинизацией!

— Она еще раньше началась, — поправил Кириленко Мазуров.

— Выжжем каленым железом! Интеллигенцию национальную к ногтю, чтобы даже пикнуть боялись!

— Не перегнуть бы палку. Я бы не торопился с решениями.

— Подумать надо.

Опытный руководитель Косыгин подытожил итоги встречи:

— До следующего собрания будем наносить друг к другу визиты по мере необходимости. Прошу всех соблюдать конспирацию, по телефону ничего не обсуждать. Официально мы готовим новую экономическую реформу. Тем более что её мы и на самом деле с Кириллом Трофимовичем затеваем.

Сидящие за столов оглядели друг друга и согласно покивали.

— Договорились!

Череда черных правительственных лимузинов одна за другой выезжала из ворот дачи Косыгина. Копавшие в метрах ста канаву работяги провожали автомобили чересчур заинтересованными взглядами. Затем один из них достал небольшую рацию и кого-то по ней вызвал. Операция прикрытия, организованная ГРУ шла своим чередом. Они тщательно следили, чтобы «смежники» даже на километр не приблизились к охраняемой зоне.

Но больше всего работы было у радиотехников. Полной веры оставшейся от «девятки» охраны не было, потому тщательно прослушивались все радио и телефонные переговоры. И это дало результат — «крот» был тут же обнаружен, и через пару часов будет давать показания совсем не прокурору. Чистить контору начали загодя.

Глава 24

Подмосковье. Загорский район. Засекреченная база ГРУ. 11 июля 1973 года

Ракитин представлял генерала Ивашутина немного другим. Затем понял, что ошибался из-за мнения людей, с начальником ГРУ никогда не общавшимися. Да, человек он был скромный, себя не выпячивал. Но генеральский сан и связанное с ним барство проскальзывало сразу. Еще бы, столько лет быть на таком важном посту! И по сути, никто ему не указ. Так или иначе, но значительная должность оставила отпечаток на лице генерала и его поведении. Но с человеком из будущего Ивашутин вел себя подчеркнуто вежливо.

— Семен Степанович, чем так обусловлено ваша нарочито открытая неприязнь к КГБ? Пострадал во время репрессий кто-то из родственников?

«Понятно, мало ли кто был в репрессированных. Мелкая месть серого человечишки!»

— Пётр Иванович, давайте сразу договоримся — я личное с общей политикой не мешаю. И крови кого-то из будущих предателей не требовал. Но сейчас и здесь на кону судьба державы. Разве вам не приходилось жертвовать людьми во имя государственных интересов?

Начальник ГРУ помрачнел, его нос «уточкой» стал как будто больше. Сидевший чуть поодаль Мясников сделал Ракитину страшное лицо. Видимо, он сам никогда не мог позволить с начальством подобного разговора. Военная косточка всегда соблюдает пиетет перед вышестоящими. Так им вбивают в голову еще с училища. Непослушные и самовольные отсеиваются на первом этапе.

— Мне правильно доложили, для вас нет авторитетов.

— И преклонения перед кем-либо. Пётр Иванович, я же умер, попал в иное поле жизнедеятельности. Чем меня можно испугать?

Вот здесь у генерала в глазах промелькнула улыбка.

— Хорошо. Принимаю вашу позицию. Тем более что первыми же действиями в нашем времени вы себя неплохо зарекомендовали. Совершили преступление, завладели чужими средствами, подвергли опасности офицера ГРУ.

Семен не понял, издевается над ним генерал или нет, но натянуто усмехнулся и добавил:

— И еще планирую государственный переворот. По мне Гулаг плачет, товарищ генерал.

— Интересный вы тип, Семен Степанович. И очень наглый. В такой же манере будете с Леонидом Ильичом общаться?

— Так он вроде мужик компанейский.

Ивашутин все-таки не выдержал и издал вместо смешка нечто подобия кашлянья ворона.

В комнату заглянул Ахмет с неизменным подносом, дождавшись немого разрешения, все быстренько расставил на столе. Почему-то у Феткулина получалось ловко сервировать и готовить особенный Ташкентский чай. Начальник ГРУ с интересом посмотрел на Ракитина, долившего в кофе сливки. Больше никаких добавок туда он не признавал. Генерал пил чай с сушками. Совместное чаепитие лучше всего сближало людей.

— Пошутили и хватит, займемся делами нашими грешными. Мне обещали материалы по Андропову.

— Вот, пожалуйста. Я вчера на полтора часа выгнал техников и составил дайджест с информацией и фотографиями. Ночью они его пересняли и напечатали текст отдельно.