Рожденный править

Михал торопливо пробирался вперед, стараясь не смотреть по сторонам и не думать о всей той грязи, что придется потом счищать с рясы. Левой рукой он прижимал к груди стопку книг, в правой держал платок, украшенный затейливой вышивкой, которым то и дело вытирал пот. Жара стояла одуряющая. Священнику безумно хотелось курить, но даже такой мелочи он не мог себе позволить. Табак в последние годы превратился в страшную редкость и стоил так дорого, что Михалу пришлось спрятать до лучших времен свою любимую старую трубку. Он заметил, как из-за угла полуразвалившегося здания украдкой наблюдает за ним маленькая, донельзя чумазая девчушка. Он улыбнулся ей и спросил:

– Ты знаешь, как найти Родата?

Она вытащила изо рта неимоверно грязный палец и ткнула им в сторону одного из домов. Священник поблагодарил ее, и девочка, словно испуганная крыса, шмыгнула в переулок. Проводив ее взглядом, Михал двинулся в указанном направлении. Подойдя к дому, он поискал несуществующий звонок и, не обнаружив его, постучался и толкнул дверь.

– Эй! Есть тут кто?

– Проходите, – отозвался хриплый голос из глубины дома.

Михал, миновав душный и темный коридор, оказался в крошечной комнатке. Здесь было еще жарче, чем на улице. В воздухе мельтешили какие-то насекомые, свободно проникавшие сквозь дыры в стене, некогда служившие окнами. На полу на грязном рваном одеяле лежал бородатый старик, худой и изможденный.

Михал решил, что ему никак не меньше восьмидесяти.

– Я отец Михал, – представился он, стараясь не смотреть на распростертое у его ног обнаженное, изъеденное болезнью тело.

– Новенький? – прохрипел старик. – А что случилось с отцом Ломилом?

– Его перевели на Спику II, – ответил Михал, про себя же подумал: «Вот везучий дьявол!»

– А отец Дегос?

– Он скончался. Вы – Родат?

Старик кивнул головой и зашелся в приступе кашля.

– Это мой первый день на Раксаре, – сказал Михал, когда кашель затих и старик обессилено откинулся на своем одеяле, – но я собираюсь пробыть здесь довольно долго. Мне говорили, что… – он замолчал, подыскивая слово.

– Что я умираю? – спросил Родат. – Да, это так, святой отец. – Чем я могу вам помочь?

– Помочь мне? – Михал растерялся. – Это я пришел сюда, чтобы облегчить ваши страдания и помочь вам обрести мир и утешение в… в последние часы.

– Я еще протяну три или четыре дня, святой отец, и не надо торопить меня, я еще не готов.

– Не надо так волноваться, – поспешил сказать Михал, заставив себя опуститься на пол подле умирающего. – Я останусь рядом с вами до самого конца.

– Решили устроить мне пышные проводы?

– Нет-нет! Я всего лишь хочу помочь вам подготовиться к встрече с Творцом.

– Ему придется подождать. Я не спешу.

– Не хочу поучать вас, но мне трудно будет вам помочь, если на пороге вечности вы полны таких мыслей. Ведь речь идет о Боге, а не о каком-то там важном господине, от которого можно отделаться усмешкой. Мы говорим о Создателе, готовом принять вас в свое Царствие.

Старик смерил его взглядом, потом отвернулся и сплюнул.

– Святой отец, вам еще многому надо научиться в этой жизни. Я верую в того же Бога, что и вы, но моя вера крепче вашей.

– Тогда просите Господа о прощении, и он дарует вам его, – терпеливо сказал Михал.

– Просить его о прощении? Прощении за что?

– За то, что Человек преступил его законы.

– И вы хотите сказать, что верите в эту блевотину? Да вы просто лицемер и лжец, святой отец.

– Прошу простить меня, но…

– Не трудитесь. Если уж я могу обойтись без прощения Божьего, то уж вы без моего обойдетесь и подавно. Вам лучше уйти отсюда и поискать более подходящее место для торговли религией.

– Я не торговец! – пылко воскликнул Михал. – Верите вы в Бога или нет, это никак не отражается на его истинах. Даже если бы все люди, когда-либо жившие в этом мире, не верили в творца, это не сделало бы его существование менее реальным.

– Не надо путать Бога и религию, святой отец. Бог всегда с нами. А религия приходит и уходит.

Михал наклонился и осторожно промокнул пот на лбу умирающего.

– У вас жар. Могу я чем-нибудь облегчить ваши страдания?

– Для начала закройте свой лживый рот.

– Что вы имеете против меня? – растерянно спросил Михал. – Ведь я хочу помочь вам.

– Тогда убирайтесь отсюда.

Старик прикрыл глаза и замер. Михал раскрыл одну из своих книг и начал читать вслух молитву раскаяния.

– Надеюсь, вы делаете это ради себя, – старик снова открыл глаза. – Я ничего не имею против того, чтобы немного пободрствовать, но, будь я проклят, если стану молить Бога о прощении.

– Вы действительно будете прокляты Господом, если я не стану этого делать, – смиренно ответил Михал. – Пожалуйста, позвольте мне помочь вам тем единственным способом, который мне известен. Возможно, вам спасение вашей души безразлично, но для меня это очень важно.

– С какой стати? – прохрипел умирающий. – Меня же не заботит ваша душа.

– Я стал священником для того, чтобы служить людям. Это единственная цель в моей жизни, и она дарит мне величайшую радость.

– Тогда мне вас жаль. Жаль гораздо больше, чем вам меня.