Рожденный Светом

Шлемы приглушили грохот выпадающих наружу бортов-трапов, одновременно усилив надрывный крик командира: «Вперед! Вперед! Вперед!» Кресла выпрямились, подбросив сидевших на ноги.

Снаружи чернела безлунная ночь Клерона. Бот стоял на скалистом плато, лишенном растительности, усыпанном большими и малыми осколками гранитной породы. Насколько хватало глаз, виднелись лишь резкие грани, глубокие тени да непролазные завалы. Отвратительное местечко!

– Объект в трех километрах южнее, – сообщил из динамиков шлема голос лейтенанта. – Приготовиться к марш-броску!

Выстроившись цепочкой, они побежали по «тропе» – узенькой полоске ровной поверхности между завалами каменных глыб.

947-й прислушивался к каждому шороху, приказав компьютеру лат по максимуму «навострить уши». Внутреннее беспокойство предшествовало любой операции, но на этот раз оно как будто будоражило больше обычного.

– Сэр, на месте врага я бы устроил засаду между камнями. Почему бы нам не послать вперед разведчиков? – обратился сержант к командиру.

– Мы у себя в тылу, 947-й! А разведчики ждут у объекта.

Дорога уходила в большую воронку. Естественного она была или искусственного происхождения – об этом оставалось лишь гадать. Война так перекопала поверхность злосчастной планеты, что следы человеческой деятельности отпечатались едва ли не на каждом пятачке ее суши и океанского дна. Идти стало труднее – глыбы гранита увеличились в размерах и то и дело перегораживали тропу, вынуждая карабкаться по откосам с помощью магнитных присосок на перчатках и ботинках.

– Нам подали знак «внимание»! – сообщил командир.

Рота замерла. Дальше пошли медленно, пригнувшись и ступая след в след. Впереди глыбы гранита образовывали своего рода туннель – повалившись друг на друга, несколько плит оставили под собой узкую щель, ровно такую, чтобы мог протиснуться один человек в бронированных латах. У входа в этот «туннель» солдат ждали. Невидимые до того мгновения тени выбрались из щелей-укрытий и отключили рассеивавшее свет маскировочное излучение своих многофункциональных неармейских лат – легких, удобных, не стесняющих движений и напичканных электроникой не хуже стальной брони ударного отряда десантников. Три суровых, обдутых ветрами многих миров, морщинистых и немолодых лица возникли из темноты, а глаза, высвеченные отблесками от устройств ночного видения десантников, с легким пренебрежением изучали вновь прибывших.

«Наемники, – подумал 947-й. – Свободны в своих действиях, сами себе хозяева, прекрасно экипированы, не рискуют, не лезут в пекло и зарабатывают – дай бог иному майору...»

– Кто командир? – спросил старший в тройке. Лейтенант поднял руку.

– Сэр, – объяснил разведчик, водя пальцем по воздуху. – В двух метрах от вас – силовая стена типа «N». Опущена в виде полусферы. Радиус – пятьдесят метров. Не непроницаемая, но напряжение зажарит вас в ваших латах, как яйца в скорлупе. Щель видите? Силовая стена как бы опущена сверху. Под плитами можно пробраться под купол сферы.

– Что там? – спросил лейтенант.

– Вот вы и расскажете, – ухмыльнулся разведчик.

– Сопротивление отмечено? – спросил лейтенант.

– Мы туда не влезали, – отрезал наемник. – Для этого есть вы. Роботы не вернулись – вот вам и сопротивление. – Он подал знак своим людям удалиться из зоны и с улыбкой бросил: – Удачи!

Лейтенант обвел взглядом роту десантников. Три сержанта. Девяносто рядовых.

– За мной! – Командир пошел первым.

947-й на мгновение замешкался, пропуская десяток рядовых мимо себя. Его взгляд задержали гранитные плиты. В них было что-то подозрительное. Казалось невероятным, чтобы природа обвалила сразу два каменных блока таким образом, чтобы каждый из них не дал упасть другому. И потом – почему затаившийся под сводом защитного поля враг оставил брешь в своей обороне? Что стоило ему расположиться на несколько метров дальше или, наконец, просто расчистить занимаемую площадку?

Логистик лат пока молчал, но он опирался на факты, а не на предчувствия.

– Сэр... – решился позвать командира 947-й. По плечу стукнул кулак 888-го.

– Давай! – поторопил его второй сержант. – Твои уже там! Струсил, Семерка?!

Объяснять не было времени. 947-й отмахнулся, склонил голову, чтобы не удариться ею о потолок, и втиснулся в узкий проход «туннеля».

«Глупо, – думал он, с трудом передвигаясь боком и слыша, как и впереди и сзади точно также копошатся сжатые стенами товарищи. – Мы здесь как рыбки в консервной банке. Один излучатель изнутри, один снаружи – никто и не дернется...»

Пространство благополучно расступилось, охватив сержанта чернотой, в которой тонули даже импульсы устройств ночного видения шлема. Вероятно, как раз про такую картину говорили: «Хоть глаз выколи». Мрак был густым, материальным, весомым.

«Под куполом дополнительная защита, – рассуждал про себя 947-й. – Сверху – поле маскирующее, чтобы не заметили станции, вокруг – ионизирующее, чтобы не проникли разведчики противника, внутри – поглощающее фотоны света, чтобы лишить ориентации... Но к чему гасить свет еще и внутри?! Разве только...»