Рождество Эркюля Пуаро

– Не говорите так, мистер Пуаро, – взмолился он. – От ваших слов мне едва не стало дурно. Возможно, все так и есть. В этом случае миссис Дэвид знает правду и намерена покрывать мужа всеми доступными ей способами. Я легко могу себе это представить. С другой стороны, столь же легко я могу представить ее в роли убийцы. Она довольно решительная особа.

Пуаро пытливо посмотрел на своего собеседника.

– То есть она произвела на вас такое впечатление? – пробормотал он.

– Да, этакая наседка, если вы понимаете, что я имею в виду.

– О, еще как! Я прекрасно вас понял!

Сагден бросил на него внимательный взгляд.

– Полноте, мистер Пуаро, у вас наверняка уже имеются соображения по этому поводу. Хотелось бы их услышать.

– Верно, – медленно произнес сыщик, – соображения имеются, но довольно туманные. Сначала я предпочел бы услышать ваши.

– Итак, как я уже сказал, мне видятся три основных мотива: ненависть, деньги и эта история с алмазами. Рассмотрим факты в хронологическом порядке. Половина четвертого, семейный сбор. Все члены семьи слышат телефонный разговор с адвокатом. Старик срывается на них, кричит, заявляет, где им всем место. Они разбегаются, как стая испуганных кроликов…

– Не все. Хильда Ли задержалась у него, – уточнил Пуаро.

– Верно, но ненадолго. Затем, примерно в шесть, у Альфреда с отцом состоялся неприятный разговор. Гарри будет вновь включен в завещание. Альфред против. По идее, он должен быть главным подозреваемым – у него самый сильный мотив. Далее, следующим к старику поднимается Гарри. Он в приподнятом настроении. Он только что добился, чего хотел. Увы, прежде чем состоялись эти два разговора, старик обнаружил пропажу алмазов и позвонил мне. Сыновьям же он о ней ничего не сказал – ни одному, ни другому. Почему?

Я склоняюсь к тому, что он был уверен: ни тот, ни другой не имеют к ней отношения. Они были вне подозрений. Как я уже говорил, по всей видимости, старик заподозрил Хорбери и кого-то еще. И я знаю, что он намеревался сделать. Помните, он сказал, что не хочет, чтобы в тот вечер кто-то поднимался к нему. Почему? Потому что он готовился к двум вещам. Во-первых, к моему визиту, и, во‐вторых, к визиту второго подозреваемого. Он попросил кого-то подняться к нему и хотел увидеть его сразу после ужина. Вопрос: кто это мог быть? Возможно, Джордж Ли, но, скорее всего, его жена. Есть еще одна фигура, которая возвращается в нашу картину, – Пилар Эстравадос. Мистер Ли показывал ей алмазы. Он сказал ей, сколько они стоят. Вдруг эта особа – воровка? Откуда нам знать? Вспомните таинственные намеки на сомнительное поведение ее отца. Вдруг это был профессиональный вор, за что он и сел в тюрьму?

– Итак, по вашим словам, Пилар Эстравадос возвращается в картину, – медленно произнес Пуаро.

– Да. Как воровка, и никак иначе. Возможно, узнав, что дед заподозрил ее, она утеряла хладнокровие и набросилась на него.

– Что ж, не исключаю такой возможности… – задумчиво произнес сыщик.

Суперинтендант Сагден пристально посмотрел на него.

– Но вы так не думаете. Полноте, Пуаро, говорите, что думаете вы?

– Мне не дает покоя одна вещь – характер покойного. Что за человек был Симеон Ли? – спросил маленький бельгиец.

– Тут нет никакой тайны, – ответил Сагден, вопросительно глядя на него.

– Тогда скажите мне – причем скажите как местный житель, – что было о нем известно?

Суперинтендант задумчиво потер пальцем подбородок. Вопрос явно его озадачил.

– Я не местный. Я родом из Рившира, из другого графства. Разумеется, мистер Ли был фигурой известной в здешних краях. Но все, что я о нем знаю, я знаю понаслышке.

– Вот как? И что же вы знаете о нем понаслышке?

– То, что характер у него был трудный, и мало кому удавалось в делах с ним настоять на своем. Зато он был щедр в том, что касалось денег. Раздавал их направо и налево. У меня в голове не укладывается, что мистер Джордж может быть полной противоположностью. Они же отец и сын!

– В этой семье четко просматриваются две линии. Альфред, Джордж и Дэвид – пусть только внешне – пошли в мать. Сегодня утром я рассматривал портреты в галерее.

– Он был вспыльчив, – продолжал суперинтендант Сагден, – и большой ловелас – в молодые годы, разумеется. Но он уже много лет являлся инвалидом. Однако даже с женщинами он всегда бывал щедр. Случись у девушки неприятности, он обычно давал ей приличную сумму и помогал выйти замуж. Пусть он не был человеком высоких моральных устоев, но жадиной уж точно не был. А вот с женой был черств, вечно третировал ее, заводил на стороне романы с другими женщинами… Можно сказать, она умерла от горя. Это избитая фраза, но, думаю, миссис Ли действительно была несчастной женщиной. Она вечно хворала и почти не выходила из дома. Несомненно и то, что характер у мистера Ли был не подарок. А еще он был мстителен. Говорят, если кому-то случалось перейти ему дорогу, он всегда старался расквитаться, как бы долго ему ни приходилось ради этого ждать.

– Божьи мельницы мелют медленно, да мелко, – пробормотал Пуаро.