Розовый Дождь

Лишь только Кора не могла разделить всеобщей радости. Она бросила взгляд на Фею, их взгляды встретились, и в глазах давней соперницы она прочитала то же, что чувствовала сама — тревогу, сомнение, боль…

Но Фея, спохватившись, тут же вернула глазам прежнее выражение радости и властности, а улыбке — медовую сладость. Кора усмехнулась, но как всегда промолчала.

ГЛАВА 20

Пламя во мраке

1.

Темнота…  Нет ничего более загадочного, ничего более пугающего, ничего более интригующего, чем темнота! Кто в детстве не боялся темноты, кто с испугом не смотрел, чуть высунув нос из-под одеяла, в окутавший комнату мрак, в котором привычные предметы приобретают совершенно непривычные очертания — в мрак, одновременно пугающий и манящий неоткрытыми никому, кроме тебя, тайнами?

Впрочем, наверное, для ребенка это и так, но для взрослого карлика, который вот уже не одну сотню лет совершает невероятно скучные обходы темных тоннелей в окрестностях Пути, — темнота выглядит совершенно по-другому. Темнота для него также привычна, как паутина за печкой, как вечно дремлющая на табурете кошка, как покосившийся забор за окном. Скучно!

Карлик Мерлин из Желтого Клана откровенно скучал. Он ненавидел эти проклятые обходы.

«Ну почему, ну почему же, — думал в сердцах он, скрипя зубами от досады, — ну почему же не изобретут там наверху машины, которые будут сами ходить за нас, а мы просто будем сидеть и кнопочки нажимать! Ведь изобрели же големов, аватаров — почему их не послать ходить по этим муравьиным ходам!?».

Эта мысль приходила ему неоднократно, но каждый раз он вынужден был её отправлять куда подальше. Мерлин был не просто карликом, он был одним из лучших тоннелепроходчиков и что-что — а технологию он знал хорошо. Никогда, никогда ни один голем или аватар, никакая искусственная машина не заменит необыкновенно острое чутье карлика — прирожденного обитателя подземелий, с молоком матери впитавшего в себе «тонкое ощущение» происходящего в толще пород. Именно благодаря этому «ощущению», похожему на «интуицию» фей, карликам удавалось находить рудные и алмазные жилы, нефтяные озера, залежи горного хрусталя и пласты каменного угля — все их карличье богатство. Среди карликов даже ходила присказка, что хотя у каждого из них есть своя мать, но настоящей, в подлинном смысле слова, матерью карлика является сама Мать сыра-земля, все то подпочвенное царство, которое, как женское чрево, выносило и выкормило своих верных детей — неутомимых тружеников и изобретателей, расу бирдингов, которых только по большому невежеству надземные жители прозвали уничижительно-снисходительно «карликами». Согласно древним легендам, сами бирдинги когда-то, в незапамятные времена, когда Целестия была ещё не обитаема, сами родились из камня и когда выскочки люди только начали одеваться в звериные шкуры, они уже строили свои невиданные никем из «громадин» великолепные города из горного хрусталя, с канализацией и центральным отоплением, золотыми деревьями и дорожками из гранитного кирпича.

Так оно было или не так, карлик Мерлин сказать определенно не мог — он был тоннелепроходчик по специальности — тот, кто прорубает новые тоннели, строит рельсовые дороги и налаживает освещение и вентиляцию в них — , а не историк или, ещё того почище, мифограф, протирающий штаны в Хрустальных Чертогах. Им, наверное, все доподлинно известно, и что было До Эры Порядка и Процветания, ставшей для их города — Унтервальда — воистину Эрой Процветания, поскольку неизвестно откуда на них посыпался золотой дождь, и что было До создания Пути…

Мерлин, если честно, никогда этим не интересовался. Даже в Школе он спал на уроках по истории, за что ему перепадало — в школах карликов практиковали и розги, и стояние на горохе, и прочие изуверства над учениками. Он знал одно. «Путь» — и его обслуживание — это источник процветания Унтервальда, источник его могущества и несомненной гегемонии среди всех многочисленных подземных республик Лиги Подземных Рудокопов — великого Сообщества бирдингов под почвой Нижней Целестии. Остальные города всегда им завидовали и не скрывали этого. Ещё бы! Все заказы, щедро оплачиваемые из казны Их Премудрости, проходили только через них. Другие карлики бьются в поисках новых золотых или алмазных жил, а Унтервальду это вообще не надо — золото и так льется к ним щедрой рекой, в уже готовых полновесных золотых дукатах. За что — каждому гражданину Унтервальда известно — за Путь. А почему — это никого и не интересует, и в первую очередь — самого тоннелепроходчика Мерлина. Нужен белобрысым Путь — значит, нужен, платят за него — значит, платят. А больше ничего знать не нужно, да и не хочется.