Розы и хризантемы

— Да, теперь я вижу, что ты черт, а не ребенок! Будь уверена — завтра же это все станет известно твоей маме, будь уверена! И тебе как следует попадет! Сейчас ты думаешь, что это очень веселые проделки — смеяться над Доротеей Мироновной, но потом ты как следует заплачешь. Я сейчас же иду за Верой Алексеевной. Имей в виду!

Дор-Мир уходит, Оля спрыгивает на землю.

— Твоя мать правда в Грузии? — спрашиваю я.

— Конечно, нет.

Мама у Оли не жена писателя, она сама писатель. Оля говорит, что она пишет очень толстые и умные книжки.

— А Дор-Мир правда ее знает?

— Знает? Конечно, знает! А что ты думала, есть кто-нибудь, кого Доротея Мироновна не знает?

За окном льет дождик. Я не могу уснуть от холода. Другие девочки спят. У них есть теплые рубахи и шерстяные носки, а у нас двенадцать отличных шерстяных рубах лежат в сундуке. В сундуке, наверно, очень тепло, даже жарко. Я сажусь, прижимаюсь спиной к подушке и складываю одеяло пополам. Так теплее, только невозможно вытянуть ноги. Наверно, я зря просилась в лагерь: холодно тут и скучно… Ужасно скучно. Уж лучше, наверное, сидеть в Москве.

Пионервожатая Женя вдруг заглядывает на нашу веранду:

— Ты почему не спишь?

— Не знаю, — говорю я. — Я хочу домой…

— Да? А хочешь перейти в нашу палату?

В их палату? Конечно, хочу! Конечно — там Оля… И вообще…

— Но у вас же там нету свободной кровати…

— Завтра будет, — говорит Женя. — Ляля завтра уезжает.

— Уезжает? Почему?

— Едет с родителями в Крым. Я спросила девочек, кого бы они хотели на ее место, и все сказали, что тебя.

Правда? Я не знала, что они так… Что они так хорошо ко мне относятся. Я ведь все-таки младше их всех…

Что это? Что бы это значило? Все девочки лежат на кроватях, причем в совершенно одинаковых позах — ноги свешиваются на сторону, а голова уткнулась в подушку. Договорились они, что ли? Но зачем?

— Что это вы? — говорю я.

Никто не отвечает.

Я стою некоторое время, потом спрашиваю опять:

— Девчата, вы что?

— Что? — Света Федина отрывает лицо от подушки. — Ты не знаешь?

— Нет…

— Она всегда как с луны свалившись! — говорит Риша в подушку.

Почему они злятся?

— Ты не знаешь, что началась война? — говорит Света. — Война, понимаешь, война!

Кто-то даже подвывает слегка на своей кровати.

— Какая война?.. С Америкой?

— Почти что, — говорит Риша. — Война в Корее.

— Но это очень далеко…

— Далеко? — возмущается Света. — Корея, если хочешь знать, граничит с Советским Союзом! И американцы воюют на стороне Южной Кореи. А мы, конечно, не оставим Северную Корею в беде. Так что будет настоящая большая война!

Мне все-таки не верится… Я спускаюсь потихоньку и иду искать Женю.

— Женя, это правда, что война?

— Глупости! — говорит Женя. — Скажи всем, что Вера Алексеевна велела построиться на линейке.

Я иду обратно в палату. Глупости! Женя сказала: «Глупости!» Сережа Канторович трубит сбор. Мы все выстраиваемся на линейке, кто-то громко плачет.

— По приказу главнокомандующего американскими войсками, — начинает Вера Алексеевна.

Девочки отвечают ей дружным воем.

— Прекратите это и слушайте, что я говорю! — злится Вера Алексеевна. — Виктор, приведите их в чувство!

— Смир-р-р-на!.. — командует Виктор, вожатый первого отряда. (Девочки говорят, что наша Женя в него влюблена. Мне-то он не особенно нравится.) — Рев и вой — отставить! — рявкает Виктор. — Слово для доклада предоставляется заведующей пионерлагерем товарищу Стручковой!

Мы стоим по стойке «смирно». Девочки хлюпают носами, но в голос уже не ревут.

— По приказу командующего американскими войсками генерала Макартура, — докладывает Вера Алексеевна, — лисин… лысин…

— Ли! Сын! Ман! — подсказывает кто-то из первого отряда. — Предатель корейского народа Ли Сын Ман!

— Да, Ли Сын Ман, пропади они пропадом, ей-богу! Ли-сын-мановские войска напали на Северную Корею. Это случилось позавчера. В настоящее время американские авиация и военно-морской флот ведут варварские бомбардировки мирных корейских городов и сел. Но все это нисколько им не поможет! Весь корейский народ и братские народы демократического Китая и Советского Союза окажут… Короче говоря, мои милые, мы их разобьем наголову и выкинем оттуда раз навсегда как дохлых крыс! Так что их агрессия против них самих и обернется полным провалом и поражением.

— Ура-а-а! — кричит кто-то из мальчишек.

— «Ура» пока еще говорить рано, — успокаивает Вера Алексеевна, — ли-сын-ма… южнокорейским, короче говоря, пособникам временно удалось вторгнуться за тридцать восьмую параллель на территорию Северной Кореи, но все равно результатом этой войны будет только то, что вся Корея станет народной и свободной. Победа останется за нами! И никакого места для паники и упаднических настроений тут нет и быть не может. Нечего реветь. Вольно!

— Вольно! — повторяет Виктор.

От объяснений Веры Алексеевны девочки веселеют и начинают обниматься друг с дружкой: победа останется за нами! Как это можно было думать иначе? Ясно, что победа останется за нами!