Розы на снегу

— Тетя Оля, фашисты едут!

— Скорее, Леша, под пол, — не растерялась Коваленкова.

Алексей быстро надел на себя поданное хозяйкой пальто и осторожно спустился в люк. На полу стоял мешок с картошкой. Ольга Михайловна высыпала его поверх люка. Еле успела она это сделать, как в дом вошли два гитлеровца.

— О-о, матка, картошка. Гут, гут, тавай картошка.

Ольга Михайловна набрала ведро и высыпала солдатам в мешок.

Гитлеровец показал еще один палец. Коваленкова набрала еще и еще.

Под полом Алексей лежал до вечера.

Прошло около двух недель. Летчик поправлялся, быстро набирался сил. Как-то вечером зашел Филат Андреевич. Принес с собою пару советских листовок и газету, которые получил от партизан. Расспросив про здоровье, сказал:

— Ну вот что, Лексей, придется тебе менять место жительства. По имеющимся сведениям, фашисты начинают большую карательную экспедицию против партизан. В Замошенье тоже пожалуют. Соорудил я тебе убежище, что сам черт не найдет, а не то что каратели. Уходить надо немедля.

— Спасибо, Филат Андреевич, — только и сказал Тарасов, крепко пожав руку Ларионову.

Женщины собрали в узелок продукты, налили флягу ключевой воды. И мужчины вышли из дома. Прислушались. Стояла мертвая тишина. Не спеша зашагали к лесу.

Филат Андреевич хорошо знал окрест любую лесную тропинку. Сначала шли по сухому перелеску, потом преодолели топучее болотце и оказались на небольшом островке.

— Ну вот и прибыли, — сказал проводник.

Алексей огляделся. Нигде никакого сооружения.

— Ищи свое убежище, — пошутил Ларионов, затем взялся двумя руками за стоявший рядом небольшой куст ольхи и поднял его. Под ним зияла небольшая черная дыра.

— Вот тут и будешь пока жить, как крот. Влезай, не бойся. Я там и нары-постель тебе соорудил.

Две недели прожил Алексей Тарасов в холодном подземном укрытии. Почти каждый вечер приходил к нему Филат Андреевич, рассказывал новости. Тем для разговора было много: об успехах партизан, громивших фашистские гарнизоны в Железницах, Новохованске и других местах, о зверствах карателей, о том, что слышно о фронте. Алексей рассказывал о работе на Урале, о боевых действиях родного полка. Узнал он многое и о своих спасительницах.

Ольга Михайловна и Полина Семеновна родились и выросли в этих местах. Работали рядовыми колхозницами. Каждая имела по трое малолетних детей. Мужья их — родные братья Тихон и Павел Коваленковы — с оружием в руках защищали Родину. А Александра Филатовна Поднебесная до войны жила в Ленинграде, работала в одном из институтов. В начале июня 1941 года получила отпуск и вместе с двумя маленькими ребятишками приехала в Замошенье к родным на отдых. Здесь ее и застала война.

Слушая эти рассказы, Алексей припомнил некрасовские строчки, знакомые со школьной скамьи:

Есть женщины в русских селеньяхС спокойною важностью лиц,красивою силой в движеньях,походкой, со взглядом цариц, —. . . . . . . . . . . . . . . . .В игре ее конный не словит,

В беде — не сробеет, — спасет:Коня на скаку остановит,В горящую избу войдет!

И хотелось Алексею как можно скорее войти в строй, подняться в небо и беспощадно бить ненавистного врага, приблизить час освобождения родных мест Филата Андреевича, своих спасительниц. Но как это сделать? Где и как перейти линию фронта?

— Ничего, что-либо придумаем, — успокаивал Ларионов. — Вот встретимся с партизанскими разведчиками, они ребята боевые, помогут.

Но все сложилось по-другому. Чтобы перерезать железную и шоссейную дороги, идущие от Полоцка к Невелю, в район деревни Замошенье была направлена рота советских воинов. Она успешно миновала ночью передовую и прибыла в заданный район. Здесь с помощью Филата Андреевича Тарасов и встретился с нашими бойцами. Радиосвязи рота не имела. Доложить о выполнении задания за линию фронта уходили двое связных. Сними покинул Замошенье и летчик Тарасов.

* * *

Вечером 3 ноября в колхозном сарае, приспособленном под клуб, летчики смотрели кинофильм. Где-то на середине картины открылась дверь и вошел бородатый мужчина. Киномеханик узнал Тарасова и крикнул:

— Ребята, Лешка!

Могучее «ура!» потрясло стены.

— Кончай кино! — крикнул Женя Маслов и заключил своего друга в медвежьи объятия.

Кто-то крикнул:

— Айда в столовую, неси у кого что есть для встречи.

Радостям и расспросам не было конца.

— Вот твоя кожанка, брал на память, — принес командир звена.

— А вот твоя бритва.

— А вот гитара. Не надеялись мы больше услышать твоих песен под нее. Теперь споем…

Полк понес осенью большие потери в технике. В строю осталось лишь несколько машин. Личному составу предстояло вылететь в тыл за получением новых самолетов. А на аэродром уже прибыла другая часть — самолеты-истребители.