Розы на снегу

— Стоит позондировать почву. Только смотрите, Наталья Игнатьевна, как бы на провокацию какую не напороться.

— Это я понимаю. Мне кажется, все-таки парень он честный.

* * *

В деревню Липо Ковалев и Алексеев зашли, возвращаясь с разведки. Нужно было подготовить место для бойцов, выделенных для взрыва моста, которым, может случиться, сразу, в один день, не удастся провести операцию и, следовательно, где-то придется пережидать. Оба очень устали, — пройти пришлось не меньше сорока километров. А тут как назло целый день лил дождь и дул пронизывающий ветер.

К Марии Ивановне Яковлевой — заместителю руководителя подпольной группы — они пришли затемно. Та уже спала, но на условный стук ответила тут же. Партизаны прошли в натопленную комнату, с аппетитом поели, а потом Ковалев стал говорить о деле. Командир отряда решил все, что необходимо для операции, забросить сюда заранее, чтобы груз потом не связывал партизан. Ведь придется делать «отвлекающий маневр» — идти в другую сторону от объекта взрыва, а потом ночью возвращаться.

— Место найдем, — сказала Яковлева, — и для взрывчатки, и для людей. Только нужно быть особо осторожным.

— Есть какие-нибудь неприятные вести? — спросил Ковалев.

— Есть. Федоров рассказал Антонине Ивановой, что на днях к нему зашли два обтрепанных парня. Попросили поесть, а потом стали слезно просить связать их с партизанами. Они, дескать, убежали из плена и хотят с оружием в руках защищать Советскую власть. Но вы ведь знаете, Федорова не проведешь. Он подождал, подождал, а потом, как увидел в окно на улице мужиков, встал и заявил: «Ну вот что, хлопцы. Я староста деревни, именем закона вы арестованы. Пошли. И не шуметь, вон идут мои полицаи». Тогда один из «пленных» вынимает удостоверение личности и подает Федорову. А в нем сказано, что предъявитель состоит на службе тайной полевой полиции. Каратели поблагодарили Федорова за хорошую службу и ушли. А Федоров сразу предупредил нас.

— Начальник тайной полевой — мастер на провокации. Теперь они пытаются заслать в отряд своих людей, — сказал Ковалев. — Но почему они обратились к Федорову? Случайность это или проверка? А за предупреждение спасибо. Теперь устройте нас где-нибудь на отдых. Устали страшно.

— В бане придется. Она натоплена.

— Что ж, хорошо.

Мария Ивановна собрала кое-какую одежонку, и они тихонько прошли через двор в баню. Она стояла в конце огорода почти у самого кустарника, за которым здесь начинался лес.

— Без меня из бани не показывайтесь, — предупредила хозяйка гостей.

Ночью Яковлевой не спалось. Загудит за окном ветер, и она настораживается. Кажется ей, что кто-то ходит по двору, заглядывает в ее окна. Перед утром поднялась, затопила печь и стала готовить завтрак. И в этот миг услышала за окном чей-то разговор и сразу же стук сенных дверей.

— Открывай, — раздался злой голос.

В дом ввалилось несколько полицаев.

— Очень прошу, потише… Дети спят, больные.

— Смотри какие нежные. — Чернявый парень зло сверкнул глазами. — Небось партизан не останавливаешь. Может, об их сне заботишься?

Яковлева уже пришла в себя и теперь была почти спокойна.

— Ищи, коли хочешь, — кинула она полицаю.

Чернявый вышел из дома, осмотрел двор и направился к соседнему дому. В этот момент его и увидел Алексеев. Он только что проснулся и, нагнувшись к окошечку, решил посмотреть, что делается в деревне. Алексеев толкнул Ковалева и, когда тот открыл глаза, тихо сказал:

— Сам начальник волостной полиции Владимир Трель пожаловал.

— Приготовь автомат и гранаты, — распорядился Ковалев. — Как бы нам не пришлось с ними стукнуться.

Но все обошлось благополучно. Полицаи в баню не заглянули.

Вскоре пришла Яковлева с охапкой дров.

— Пусть думают, что собираюсь стирать, — объяснила она. — Сейчас я еще узел белья сюда принесу.

Но, видать, судьба отвела этот день на испытание ее нервов. Только вернулась она в избу, как услышала на дворе новый шум. На этот раз речь была немецкой… «Теперь-то вряд ли обойдется», — подумала Мария Ивановна и устало опустилась на стул. Из этого состояния ее вывел очкастый немец, который, с трудом ворочая языком, пояснил, протягивая двух кур:

— Печка… жарийт… скоро.

Яковлева машинально обдала кур кипятком, быстро приготовила их для жарки. Час пребывания гитлеровцев в доме показался Марии Ивановне вечностью. И как же она была рада, когда фашисты, уложив поджаренных кур, в мешок, уехали дальше. Долго она смотрела им вслед, пока не затих гул их машин.

* * *

Только партизаны вошли в деревню Липо и расположились там на привал, как им сообщили: по пятам идут каратели. Пришлось, не трогая заранее спрятанной здесь взрывчатки, уходить в сторону от намеченного маршрута. Лишь вечером партизаны вернулись в село, забрали все боеприпасы и ночью двинулись вперед. На рассвете отряд был уже у моста.

То ли оккупанты считали этот участок дороги в безопасности, то ли до него у них не дошли руки, во всяком случае, здесь даже у самого моста лес не был вырублен так, как это делалось повсеместно. Правда, мост усиленно охранялся — посты стояли с обоих его концов, на каждом из них — пулеметы.