Рубаи

Путем вольной импровизации на основе хайямовских мотивов пошел переводчик А. Н. Данилевский-Александров. Он создал три песни, каждая из которых построена на нескольких, сближенных по мысли, рубаи. Эти песни, названные переводчиком «Рай и вино», «Кисмет» и «Воля бога» с общим заголовком «Из руббаи, то есть куплетов Омара Хайяма», были помещены в вышедшей в 1910 году книга «В мире песни» (см.: Библиография, II, № 9). Приведем здесь текст третьей песни, в которой близость к персидско-таджикскому подлиннику ощущается в наибольшей степени:

Всё, что существует, это след лишьВоли всемогущей грозного Алла,И в теченье жизни, и в людских деяньяхНет свободной воли, нет добра и зла.На скрижалях мира пишет он судьбою,И судьба для жизни лишь дает закон.

Все усилья наши — это возмущеньяИ смятенья духа и бессильный стон.Беспредельно море с мрачной глубиною,Но оно ведь меньше всех пролитых слез,Ад — лишь искра только муки бесполезнойСтраждущего духа на руинах грез.Если ж есть средь прозы проблеск утешенья,Если сердце чует светлый рай порой,

То судьба дарит нам, по веленью бога,Этот рай цветистый только лишь с мечтой.

В 1910 году Омар Хайям привлек внимание известного поэта К. Д. Бальмонта. Он издал в журнале «Русская мысль» переводы одиннадцати четверостиший Хайяма. Бальмонт был первым русским поэтом, переводившим хайямовские рубаи только в форме четверостиший. Не считая, впрочем, необходимым воспроизводить схему рифмовки подлинника, он применял перекрестную рифму, опоясывающую, иногда монорим (см.: Библиография, II, № 10). Переводчик не отступал от основного содержания персидско-таджикского подлинника, однако Хайям представал в некоторых переводах художественно обедненным, например:

Древо печали ты в сердце своем не сажай,Книгу веселья, напротив, почаще читай,Зову хотенья внимай и на зов отвечай,Миг быстротечный встречай и лозою венчай.

Это является примитивизирующим переводом известного рубаи Хайяма (ср. № 133):

Нельзя растить в сердце росток печали,Надо безотрывно читать книгу наслаждений.Нужно пить вино и потакать желаниям сердца,Ведь неизвестно, сколько времени дано нам побыть на свете.

Упомянем еще один из ранних опытов. В 1913 году в книге стихов «Старые боги» было напечатано четыре стихотворения под общим заголовком «С персидского. Из Омара Хайяма» (см.: Библиография, II, № 12). Переводчик В. А. Мазуркевич достаточно точно передает мысль и тональность хайямовских рубаи русскими шестистишиями. Приведем для образца один из этих переводов (ср. № 532):

К чему грустить нам о грехах?Грехи отпустит нам Аллах.

Напрасна грусть твоя, Хайям:Ведь милость и нужна лишь там,Где есть грехи; кто ж свят, томуИ так прощенье ни к чему.

В оригинале:

Хайям! К чему так сокрушаться из-за грехов?Есть ли хоть какая польза от страданий, в конце концов?Если нет прегрешений — нет и прощенья,Прощенье-то и возникло из-за грехов. Так зачем скорбеть?