Рубеж

Два всадника ехали стремя в стремя, но один сидел в седле, как конная статуя, которую сотник видел в Питербурхе, а другой – как дойная коза, прости Господи.

Сотник усмехнулся снова. Правильно он Хведира взял – не ошибся. И человек верный, и за толмачом приглядка. Жаль только, что бурсак, а не черкас!

Рудый Панько ожидал, как и уговаривались, на перекрестье. Хлопцы поехали мимо, сотник придержал коня; старый ведьмач пошел рядом, держась за стремя:

– Прощевайте, панове, вскоре ждем вас обратно с Яриной Логиновной!

Юдка, который тоже задержался, согласно кивнул. Братья Енохи, не отстававшие от душегуба ни на шаг, одинаково ощерились за его спиной. Дождетесь, мол, да не всех, кое-кому в пекле самое место!

– Смотри, Консул, – скороговоркой сказал ведьмач. – Дальше ни ты, ни я не властны. Будет наша смена – проскочите без потерь. Или для вида придерутся… Когда придираться станут, – это уже сотнику, – давай своим хлопцам наказ всех рубить и вперед прорываться. Тут уж как доля скажет! А если смена чужая, так…

Ведьмач замолчал. Почесал в бороденке:

– Ой продала дивчина сердце, та й купила черкасу седельце… Пан или пропал. Держи, Консул!

Сотник узнал знакомый колдовской медальон. Ишь, Панько! «Знатная цяця, только к чему она тебе? Еще беда какая приключится…»

Старый пасичник поймал сотников взгляд.

– Та не гневайся, пане! Тебе бы отдал, да только через Рубеж с такой цацкой проходить – лучше в пороховой башне люльку раскуривать. Ни к чему она тебе, послухай старого Панька!

Братья Енохи, которые разговор слышали с пятого на десятое, переглянулись. Дескать, после жида будет еще и пожива!

– То семь бед – один ответ, – усмехнулся Юдка, убирая цацку под жупан.

– На том свете не дадут горелки, а ни пива-меду, ни вина… – слышалось впереди. Хлопцы уходили все дальше, замыкала отряд чортопхайка с не то что гаковницей – с гарматой цельной!

– Ну, пошли, бесовы дети, – шепотом сказал Рудый Панько, и лицо его на мгновение потеряло привычный румянец.

А может быть, сотнику показалось?

* * *

Ворота стояли в стороне от дороги и были вроде шибеницы, и даже веревка висела, оборванная. Вот только кому взбредет на ум ставить шибеницу посреди леса, да еще из железа?!

Сам сотник сроду бы ворот не приметил. Юдка указал.

– И это двери в пекло? – Хлопцы смеялись. – Ой, жиду, гляди, к шибенице привел, то, может, сам в петле и попляшешь?

Пан Рио молчал. И сотник, на него глянув, посерьезнел. Хведир пытался что-то объяснить братьям, но его не слушали.

Юдка слез с коня. Держа его в поводу, сделал шаг к воротам, другой…

– То не торопись, жиду, куда ж ты убежишь? Коли ты уже свое дело сделал, то, может, теперь мы потешимся? Как ты над Гонтовым Яром потешался!

Будто не слыша, Юдка снова шагнул вперед – оказался прямо под ржавой перекладиной…

Сотник едва удержал крик. А кто-то из хлопцев и не удержал, ахнул, когда волна света, такого яркого, какого на земле и не бывает, обрушилась со всех сторон, и занялось дыхание…

– Добрый день, господа, вас приветствует Досмотр. Назовите пункт следования.

Ох, и голос был! Панский голос, хоть по-москальски говорил, но ладно и понятно, а только жуть брала, будто мертвая статуя свой каменный рот открыла.

Отвечал Юдка. Складно отвечал, хоть ни слова не разобрать. Нет, не зря душегубца помиловали до поры, ох, не зря!

– Пожалуйста, документы на контроль, – сказал каменный голос, эхом прокатился по всему телу, зазвенел в костях.

Логин чуть приоткрыл глаза.

Хлопцы собрались вокруг своего сотника, плечо к плечу и спина к спине, готовы отразить врага, откуда бы он ни появился. У многих в руках были обнаженные шабли; Хведир держал за руку пана Рио, один только Юдка стоял в стороне, и, глянув душегубцу в лицо, сотник едва узнал его. Силен, жид! Тогда на площади, перед лютой смертью у него не было такого лица.

В воздухе перед Юдкой возникло белое, как подушка, облако. Оскалившись, Юдка опустил туда левую руку. Оглянулся, безошибочно нашел взглядом Логина и Рио:

– Предъявляйте!

Сотник почуял, как по лысине катится пот. Попробовал вспомнить молитву – не сумел; гадливо осмотрел белое облако, возникшее и перед ним тоже, мысленно плюнул, скрутил левой рукой дулю и сунул в клубящийся мягкий морок.

– Спасибо, – сказал каменный голос, вполне, кажется, удовлетворенный. – Предъявите личности для досмотра.

Рядом явственно охнул Свербигуз. Хлопцы зашатались, кто-то принялся читать «Отче наш» и запнулся на третьем же слове. Сотник ощутил, как поверх режущего света наваливается тьма, и тьма стократ хуже, как будто к отворенным жилам присосались тысячи упырей и пьют, пьют…

А потом послышался другой голос – будто железом провели по стеклу:

– Коллективная виза оформлена неправильно. Кроме того, двое из проходящих Досмотр находятся под заклятием и, хоть у каждого имеется виза на дополнительную душу, пересечение Рубежа для них требует особого разрешения. У одного из проходящих Досмотр имеется запрещенный к вывозу артефакт! Едва ли не весь спектр нарушений! А вам известно, что лиц, уличенных в нарушении визового режима, постигает административная ответственность?