Рубеж

– Полжменьки, пан сотник…

– Все одно заряжай. Гей, Петро!

– Ну? – хрипло каркнуло с другого конца галереи.

– Ранили его, пан Загаржецкий! – немедленно пояснил голос Юдки, картавя больше обычного. – Как вы полагаете, сойдет кошерный лоскут от моего лапсердака православному черкасу на перевязку? А то я завязал, а теперь переживаю…

Это жид правильно встрял. От Петра ведь слова не дождешься.

– А ты там как? – помимо воли вырвалось у сотника.

– А что честному жиду во вред, не сглазить бы? Я ж обрезанный, а по второму разу, сами знаете… хоть креститься, хоть это самое – грех великий!.. да и больно…

– Шмалько!

– Да здесь мы, здесь! – ответили почему-то не с башни, а от входа в замок.

Логин глянул – и обнаружил есаула в компании чорта: оба как раз выкатывали из башенного входа кулемет.

– Куда махинию тянете?! – рявкнул сотник. – Почему без приказу?!

– Зарядов с гулькин хрен осталось, – скучно пояснил Шмалько, усаживаясь прямо на ступеньки рядом с кулеметом. Рыла обоих с дружным неодобрением уставились на закрытые ворота. – Все одно, ежели опять полезут, створки вышибут к бесовой матери. А отсюда, в упор – больше положим.

– Ладно, – махнул рукой Логин, признавая правоту есаула.

Шмалько отцепил от пояса филижанку, глотнул, крякнул. Подумал чуток – и протянул филижанку присевшему рядом на корточки чорту. Тот отказываться не стал, хлебнул в свою очередь, с благодарным кивком вернул есаулу угощенье и убрел себе в замок. Вернулся чорт быстро, держа в разнопалых руках длиннющий протазан.

Явно старинной работы.

Это он правильно. Видать, хотел вилы-тройчатки сыскать – да не нашлось у лыцарей вил.

– Батько! У тебя кровь! Тебя ранили?!

Яринка! И когда только на галерею взобраться успела, стрекоза хромая?

– Нет, доню, не моя то кровь. Требухой ворожьей приласкало, когда бонба рванула.

Она пала возле голубкой сизой, принялась обтирать лицо влажной тряпицей. На минуту Логин расслабился: блаженно закрыл глаза, привалился спиной к стене… люльку б еще разжечь, затянуться сладким дымом…

– Идут!

И почти сразу – требовательный сигнал трубы. Над самым ухом зло свистнул, влетев в бойницу, самострельный болт. В следующее мгновение стену, от верха до основания, сотряс тяжелый удар. Послышался грохот осыпающихся камней.

Катапульта!

Проломили-таки, в святителей их равноапостольных!..

– Яринка! К гармате, живо! На пролом, на пролом наводите!

Обернулся к есаулу с чортом: повторить приказ! – Но те уже и сами разворачивали махинию в сторону пролома: узкой щелястой пасти, целиком в клубах оседающей пыли.

– Князь Сагор! – донеслось от табора.

– Слава!

– Впере-е-ед!

Слитный топот сапог, скрежет и лязг железа.

На миг сотник выглянул наружу, выпалил, не целясь: в такую толпу и захочешь – промаха не дашь!

Отпрянул назад.

Эх, сучье семя! Обрадовались, что кулемет с башни убрали – вот и садят стрелами почем зря! Было б зарядов вдосталь, чортяка б вам показал, где раки зимуют!..

– Чумак, заряжай!

– Нема чем, пан сотник!

– Ну то бери шаблю в руки – и молись! В пекле нас уж заждались небось?!

Одна-единственная булдымка заряженной осталась.

Логин сунулся к соседней бойнице – и заморгал в изумлении! На фортецию надвигался молочный кисель тумана, упрятав ряды атакующих, будто гречневые клецки. Это летом-то, средь бела дня – туман?! Нет, врешь, вражий чаклун, не станет Логин Загаржецкий наугад палить, зря последние заряды тратить!

– Гей, пани Сало! Разгони морок!

– Попробую, господин сотник, – ответ ведьмы, что по-прежнему стояла у перевернутой телеги, звучал усталой безнадегой. – Я попробую… попробую… я…

Иное славно: опоздал вражий чаклун додуматься! Раньше дурить надо было, а теперь уж все едино – чем палить? поплевать в дуло, авось стрельнет?! Незримая ложка зачерпнула киселю, на миг под стенами посветлело – и этого мига сотнику хватило, чтобы спустить курок и отправить лишнюю душу в тутошнее пекло.

– Все! Не могу больше! – выдохнула во дворе Сале, и сотник даже не удивился, разобрав сквозь шум боя ее тихий вскрик. Ведьма, она ведьма и есть! – Не могу… не…

Бабахнула в последний раз гаковница, трижды бренькнул и смолк чудной «маузер».

Пора на гулянку?

* * *

Не воспользовавшись лестницей, сотник молодым бесом спрыгнул во двор. Выдернул из ножен верную «ордынку», потянул из-за кушака запасенный пистоль…

Оглянулся наскоро.

Все в сборе, вся последняя в этой жизни сотня Логина Загаржецкого. Братья-Енохи: молчун Петро с наспех перевязанной грудью, гаковницу за дуло держит, Мыкола любимый палаш аглицкой работы из ножен тянет. Скалится зимним волчарой жид с шаблей: небось свою пасху поперек календаря справлять задумал. Ярина с бурсаком – у гарматы, вон и фитиль дымится. Рядом ведьма Сало, в руках кривые железяки, вроде ножей, остальные из перевязи торчат. Нет, все-таки бой-баба, даром что ведьма! Шмалько с чортякой за кулеметом залегли, бок о бок. А вон и Гром с бонбой, на галерее, примеривается. От хитрый москаль! Сберег-таки подружку на закуску!

Крест нательный пропьет-прогуляет, а это добро – никогда!

– Ну, бабы-девки-хлопцы, кого чем обидел, простите! Не поминайте…