Рубин царя змей (СИ)

Иллиана сжала зубы, не в силах терпеть такие выражения. И вдруг неожиданно для себя спросила то, о чем никогда прежде не осмеливалась заговаривать:

— За что ты так взъелся на мираев? Живут себе и живут от нас за огромной стеной. Ни мы их не видим, ни они нас. Может, это зависть, Фен?

Парень побледнел, затем побагровел.

— Ни мы их не видим, ни они нас, говоришь?

Подался вперед, и его травянисто-зеленые глаза блеснули.

— Именно. А разве не так? — переспросила девушка.

— Ты помнишь, что у меня нет ни отца, ни матери, Илли? — вкрадчиво поинтересовался он.

Она вздрогнула, осознавая вдруг, что зря завела эту тему.

— Помню, а что?

— И ты, конечно, не знаешь, что с ними произошло? — стиснув зубы, продолжал он.

— Ну… я слышала, что твой отец покончил с собой, — неуверенно произнесла Иллиана. Обсуждать такие близкие сердцу друга темы совсем не хотелось.

— Все правильно, — кивнул Фендор, опустив голову и уперев взгляд в переплетенные между собой пальцы рук. — Он сделал это после того, как мою мать забрали в Верхний город. Просто однажды пришло письмо, что отныне Шалейна Линтар является собственностью какого-то мирая. Змей выплатил нашей семье огромную сумму. И просто забрал ее. Понимаешь? Приехал в своем дурацком паланкине, посадил к себе и увез!

Последнюю фразу он просто выкрикнул. Обыкновенно спокойные и веселые глаза покрылись алой сеткой ярости.

— Понимаю, — вздрогнув, кивнула Иллиана и обхватила себя за плечи.

Ей было жаль друга. Да, она знала, что мираи поступают именно так. Делают то, что считают нужным. Но прежде это никогда не касалось ее лично.

— Ты сильно переживал, да? — спросила она тихо, дотронувшись до ладони Фендора.

Парень бросил на нее такой быстрый и нервный взгляд, что девушке показалось: он вот-вот ее ударит. Но он даже не отдернул руки. Пару раз глубоко вздохнул и словно успокоился. Только в глазах еще полыхала горькая злость.

— Когда ее забрали, мне было два года. Отец говорил, что я долго плакал, пока не забыл ее. А потом, когда мне исполнилось десять, отца не стало. В то время я уже работал на конюшне помощником конюха, и он, видимо, решил, что я в состоянии сам позаботиться о себе. С тех пор я живу один в том самом огромном доме, купленном на деньги от продажи матери…

— Мне жаль, Фен, — тихо проговорила девушка. — Я не знала.

Парень поднял на нее мутный взгляд и кивнул.

— Мало кто знает, я не рассказываю об этом.

А потом через некоторое время добавил:

— Мираи — зло для нас. Если бы их не было, мы жили бы лучше. Например, ты не задумывалась о том, почему между нашими городами стена?

И, увидев, что девушка недоуменно качает головой, продолжил:

— Потому что Верхний город скрывает несметные богатства. Всем известно, что золото у них разбросано едва ли не вдоль дорог. У них нет нищеты, они даже не болеют. Гессайлаховы отродья… Понятное дело, что всем этим благосостоянием они вовсе не собираются делиться с нами! Но разве это честно?

Иллиана нахмурилась. Почему-то ей самой этот вопрос прежде не приходил в голову. И сейчас слова друга казались вполне логичными, правильными. Впрочем, делать собственные выводы она пока не торопилась. Город, который она видела лишь в скупых рассветных лучах, до сих пор казался красивой сказкой, рушить которую не хотелось.

— Молчишь, — хмыкнул Фендор. — Ты знаешь, что я прав. И пусть бы эти безбожники жрали и гадили своим золотом за огромной стеной, но не трогали нас. Не трогали наших женщин… и матерей. Но нет. Им ведь мало своих богатств…

Иллиана молчала некоторое время, не зная, что ответить расстроенному парню. А затем проговорила, стараясь хоть немного его утешить:

— Наверно, ты прав, Фен. Наверно, в этом и смысл — держать нас по разные стороны стен. Мы слишком разные. Хотя… боги у мираев все же есть.

— Правда? — приподнял бровь Фендор.

— Да… Иль-Хайят, кажется, зовут их богиню, — пожала плечами девушка и встала с кресла. Пора было заканчивать этот разговор. Еще целый день впереди, работа не ждет.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился вдруг он.

Иллиана обернулась и поймала мрачный, подозрительный взгляд.

Прохладная дрожь прокатилась по спине.

— Где-то слышала, — ответила она неуверенно. — Фен, если ты не возражаешь, я пойду работать. Уже давно полдень на дворе.

— Да-да, конечно, — кивнул парень и заторопился к выходу. И уже у дверей спросил: — Ты не хочешь сходить со мной куда-нибудь сегодня вечером?

Иллиана замялась. Фендор хоть и был хорошим другом, но… не вызывал у нее совершенно никаких эмоций.

— Может быть, Фен, если не буду слишком занята.

Но вечером она так никуда с ним и не пошла. Отвертелась каким-то важным делом и осталась дома. Поднялась в свою комнату и в лунном свете достала из шкафа мирайское платье, подаренное Торриеном. Долго разглядывала его, поглаживая дорогую, усыпанную жемчугом ткань. А затем, вздохнув, плотно завернула в мешок и убрала в самый дальний угол старого сундука, надеясь больше никогда-никогда на него не смотреть. Может, и вовсе забыть о его существовании. О его и о Торриене…