Рубиновый маяк. Между ведьмой и змеёй

Крэйг, принёсший столько горя им всем должен умереть. Здесь. Сейчас.

Ледяной дракон расчистил путь…

— I’narr en gothrim glinuva nuin l’anor![21] — Анарендил вложил остатки сил в решающий удар.

Обессиленный Анарендил опустился на колени, сопровождаемый возмущённым гудением пробитых щитов. У него получилось. Он смог. Они смогли.

Рядом на пол тяжело дыша осели остальные эльфы.

Анарендил смотрел на то, как легко двигался Озирис, будто и не бился всё это время рядом с ними. Выверенные чёткие движения, взмах магическим мечом — и нет больше узурпатора.

— En![22] — воскликнул сидящий рядом Ливемсир, взмахом руки указывающий на алые всполохи, рвущиеся к потолку.

— Mani naa ta?[23] — удивлённо вскинул брови Рибилсирит.

— Что происходит?! Оно опасно? — раздались людские возгласы, в которых чувствовалась нарастающая паника перед неизвестным.

— Сердце Изола-неббиосы пробудилось, — ответил Ливемсир и склонил голову в почтительном поклоне перед алой силой, рвущейся из чёрных недр.

Рубиновые искры добрались до грозового артефакта, разломали оболочку кристальных часов и поглотили молнии. Монотонный гул разрядов, ставший уже привычным, внезапно смолк. Разлившаяся тишина благодатно обласкала слух и явила нежные, мягкие звуки, схожие с пересыпанием кристальных песчинок.

Алые отсветы набирали силу, всполохами прорывались сквозь крышу, ударили в звёздное небо мерцающими лучами. Эльфы не могли оторвать взгляда от столь необычного и прекрасного явления. Они затянули песнь, восхваляющую рождение новой эпохи.

А в самой глубине красных искр парила девушка, поддерживаемая флёром рубиновых искр.

* * *

[Дохлый Кит, замок Крэйга. Владения пиратов / Озирис Бром Фодииз, Ледяной клан]

Озирис расправил плечи, стоя над бездыханным трупом Крэйга — человека, которого ненавидел, которому вынужденно подчинялся и которого убил, обойдя законы магии крови. Тар-Сурион потратил последние несколько лет, копаясь в книгах и древних свитках из ведьмовской секции. Сколько времени прошло с тех пор, как Озирис доверил свою тайну Тару? Много. Много раз «пра» бабушка Миланья разбавила его кровь, даровав драконьей сути чёрные потоки.

Настала пора вновь обратиться к запрещённой силе.

Глава 50

[Дохлый Кит, замок Крэйга. Владения пиратов / Ярослав Власов]

От дикой боли Ярослав не мог дышать, не мог даже кричать. Его душа билась в чужеродном теле, словно в котле с кипящим маслом. Ледяные иглы переноса, пронзившие его душу, дарили крохи прохлады, но не спасали. Где-то внутри ревело чудовище. Взгляд мутился, тьма поглощала сознание. Вспышками мелькала реальность.

Ярослав видел рядом с собой тело альвиса, видел исступлённое отчаяние во взгляде склонившейся Фабианы.

Темнота. Размеренная, всепоглощающая боль разрывается новой — острой, резкой.

Алый свет бьёт в глаза. Фабиана заносит кинжал.

— Убью! Это тебе за Ярро!

Боль. Темнота. Новая вспышка.

— Фабиана… — Ярослав сделал судорожный вздох.

— Для тебя — маира Сотье! Это — за меня!

Снова боль. Перед взором стелится тьма. Из последних сил Ярослав цепляется за жестокую реальность:

— Фабиана, стой! Это я…

— Сдохни, Райдонс! — в её взгляде он увидел лютую ненависть и свой приговор.

— Змейка, не надо… — слова сорвались вместе с последним выдохом и в этот миг всё кончилось.

Тьма победила, ласково обняв Ярослава, даря спокойствие и долгожданный холод. Мрачный, тяжёлый, ледяной плен, царапающий душу. Но эта боль благодатная, не чета адскому пламени, в котором он сгорал. Прошло целое мгновение и Ярослав осознал, что с этой болью он знаком.

— «Куда теперь?!» — мысленно застонал парень.

Новая реальность обрушилась на него алой вспышкой, протяжными вибрациями эльфийской песни, запахами окровавленных мечей, влажных камней и жасмина.

Ярослав покачнулся, не устояв на чужих ногах, упал на колени и уткнулся лицом в знакомый, растрёпанный пучок волос.

— Сибель… — вздохнул он и повалился в бок, отмечая, как в кожу чужих рук втягивается серебристая магия с тонкими зелёными всполохами. — Ты издеваешься? Что опять за чёртова фигня?! Обычного тела не было?

Девушка повернула голову в его сторону. Ртом она интенсивно хватала воздух, по лицу размазалась кровь, а на тонкой шее розовела полоса от удавки. Зрачки девушки расширились от удивления и почти затопили зелёную радужку.

— Ярро?

— Ведьма ж ты криворукая, — проворчал Ярослав, а потом рывком сгрёб девушку в охапку и прижал к своей груди. — Ты в кого меня засунула?!

— Это не я, — всхлипнула Сибель. — Не я! Я не успела. Только в дракона. А он не принял. Я хотела в Рори.

Ярослав слушал сбивчивую речь ведьмы, которая всё ускорялась, выхватывая части фраз, теряя куски слов, заменяя их шумными всхлипами.

— Я же говорил, что нашёл способ заканчивать твои истерики.

Он прикоснулся губами к её щеке. Ведьма вздрогнула:

— Ты… ты он… И-ин-инквиз.

— Знать ничего не знаю, — Ярослав крепче сжал Сибель. — Привыкнешь.

Поцелуй получился с металлическим привкусом, солёным от слёз.