Рублевка

– Уже без разницы. Остальным пришлось еще хуже. Но вернемся к началу. Посланный к обломкам ракеты разведчик вернулся в приподнятом настроении. Взахлеб рассказывал о том, каких невиданных высот власти мы достигнем с помощью пси-оружия. Говорил о том, что мы двадцать лет ходил вокруг да около сокровища. Никто и не догадывался, что крышу у разведчика уже снесло. Неизвестно, что точно он сделал, но после его возвращения сфера воздействия Сфумато расширились. Все понемногу начали сходить с ума. А те, кто не поддался сразу, Сфумато уничтожило руками товарищей. Один из наших заметил одну странность в облике разведчика. У того на левой щеке был шрам. После возвращения шрам переместился на правую щеку. Мы подняли парня на смех. Не засмеялся только сам разведчик. Он просто вытащил нож и воткнул его в сердце слишком наблюдательного друга. А потом, не обращая ни на кого внимания, вырезал у трупа глаза и съел их. Пошло-поехало. Мнения по поводу этого поступка разделились. Одни приняли сторону поедателя глаз, другие были возмущены таким отношением к ближнему. Разгорелся бой. Пять человек, и я в том числе решили, покинуть базу, где все ополоумели. Сфумато нагнало нас в лесу. Дальше… Вы все видели сами.

– Предположим, что ты прав, Кэп, и все дело в пси-оружии, которое было кем-то по неосторожности запущено. Все обезумели. Почему же тогда Сфумато не тронуло тебя?

– Чтобы ответить на твой вопрос надо хоть немного знать природу явления, которое я называю Сфумато. А я не знаю. Лишь догадываюсь: психотронное воздействие – только небольшая часть того, что может Сфумато. Эта штука два десятка лет пролежала здесь и, возможно, подверглась воздействию радиации.

– Ты хочешь сказать, что пси-оружие мутировало? Но это ведь не живое существо!

– Кто знает, Корнилов, кто знает. Порой мне кажется, что живое и одушевленное. Убийство – вовсе не конечная цель Сфумато. Оно словно играет с людьми, забавляется, интересуясь тем, на что мы способны.

Юрий замолчал. Теория Кэпа была слишком фантастична, чтобы в нее поверить. Мутировавшее психотронное оружие, тоже самое, что взбесившийся автомат Калашникова. Постядерный мир наполнен чудесами, но всему же есть предел! Нет, Кэп. Ты шибаешься. Просто пси-оружие заставило твои мозги съехать набекрень, а обезумевшие товарищи довершили дело. Ты не в себе и пытаешься найти своему сумасшествию рациональное объяснение. А его нет и быть не может.

Такое объяснение расставляло все по местам. Смысл происшедшего на бывшей военной базе был трагичен, но ясен. Теперь оставалось решить, что делать с самим Кэпом. Оставить его здесь, пойти за подмогой в Жуковку или сразу тащить с собой?

– Кэп. А до Жуковки далеко?

– Если прямо на север – километра два. А вы, что: вздумали там лучшей жизни искать? Не советую…

– У нас там дело, – буркнул в ответ Корнилов, которому уже порядком надоело то, что каждый встречный-поперечный пугает его Жуковкой, но никто толком не может сказать чего там бояться. – Поручение.

– Гм… Может все так и будет, но на всякий случай, сынок… Просто так, для общего сведения. Дай сигарету. Ага. Мы, одинцовские, планировали нападение на поселок. Потратили уйму времени на то, чтобы все подготовить. Разведали подступы, схрон с оружием и боеприпасами организовали.

– А смысл? – Юрий удивился такой предусмотрительности и с подозрением взглянул на Кэпа, пытаясь отыскать в его глазах искорки безумия. – Не пушку же вы туда запихнули. Может, проще было принести все с собой?

– Не скажи. Среди нас были старые вояки, командовавшие такими спецподразделениями, что нам с вами и не снилось. Одинцовских было слишком мало, чтобы вступать с жуковскими отморозками в открытый поединок. Поселок отлично укреплен и брать его приступом – тоже самое, что пробивать лбом стену. Я же сказал: мы готовились тщательно и очень рассчитывали на троянского коня. О-о-о-х… Больно. Подыхаю. Еще укол, умоляю.

Недокуренная сигарета выпала изо рта Кэпа и скатилась по его груди на землю. Лицо его сделались серым, а губы почернели. Глаза умоляюще уставились на Юрия. Кэп хотел что-то сказать, его кадык ходил вверх-вниз, но из груди доносилось только шипение. Корнилов вынул из аптечки третий, последний шприц, но медлил. Слишком много обезболивающего за очень короткое время. Чревато остановкой сердца.

Тут рука Кэпа дернулась, приподнялась. Пальцы вцепилась в запястье Юрия с такой силой, что тот едва не вскрикнул. Кэп страшным усилием воли все-таки привел в действие свой речевой аппарат.

– Укол, Корнилов. Я знаю, о чем ты думаешь. Пойми, голова два уха, я уже не жилец. Так зачем мучиться перед смертью?