Руденко. Генеральный прокурор СССР

Во времена Хрущева в прокурорской среде ходил слух о том, каким образом были отменены пресловутые согласования арестов членов партии, совершивших преступления, с секретарями партийных комитетов. Одна из дочерей Хрущева окончила юридический факультет и работала простым следователем. Однажды она пожаловалась отцу на то, что ей пришлось долго торчать в райкоме партии, согласовывая арест какого-то преступника, носившего партбилет. Эмоциональный Хрущев сразу же сказал, что это безобразие и что такой порядок согласования негодный. Вскоре он был отменен.

В период расследования дела Пауэрса в 1960 году Руденко неоднократно докладывал лично Хрущеву все перипетии следствия. В какой-то мере это оказало благотворное влияние на положение органов прокуратуры, так как в то время в недрах ЦК КПСС затевалась их реорганизация, в которую был втянут и заместитель Генерального прокурора Кудрявцев. В период временного отсутствия Руденко он, не согласовав с Генеральным прокурором позиций, вошел «со своими» предложениями в ЦК. Суть их сводилась к децентрализации прокуратуры, ликвидации ее следственного аппарата и т. п. Руденко удалось убедить Хрущева в необходимости сохранения прокуратуры в том виде, как она есть. Кудрявцев же лишился своего поста и был направлен на работу прокурором Казахской ССР.

Глава XI

Если бы Миронов остался…

Немаловажную роль в формировании того или иного облика руководителей союзной прокуратуры у Хрущева играл отдел административных органов ЦК КПСС, который в то время возглавлял Николай Романович Миронов. Он начинал свою работу на низовых должностях в комсомоле и партии, служил в органах МГБ – КГБ, хорошо знал работу правоохранительных органов, в том числе и прокуратуры. Во второй половине 50 – начале 60-х годов он много внимания уделял вопросам реабилитации невинно пострадавших людей. Часто выступал в печати по вопросам укрепления законности и правопорядка. Ему прочили пост секретаря ЦК КПСС.

И вот на одном из партийных собраний аппарата Прокуратуры СССР Миронов, после того как с докладом выступил Руденко, подверг его острой критике.

Рассказывает участник этого собрания Сергей Васильевич Тюрин:

«Мы привыкли к тому, что представители ЦК, присутствовавшие тогда на партийных собраниях, обычно отмалчивались, если же и выступали, то критиковали Прокуратуру СССР вообще. Мы никогда не слышали, чтобы критика касалась непосредственно кого-либо из руководства прокуратуры. Очевидно, тогда это было не принято. И вдруг слышим, как заведующий отделом административных органов начинает критиковать не только аппарат, но и самого Генерального прокурора СССР. Для нас это было непривычно, чувствовалось, что такой оборот оказался неожиданным и для самого Руденко. Обычно уверенный в себе, он в своем заключительном слове вдруг потерял уверенность, был явно растерян. Ведь критика эта с „той“ стороны всегда воспринималась очень серьезно, потому что после такой критики, как правило, следовали оргвыводы…

Критику Мироновым Генерального прокурора СССР мы… восприняли очень серьезно и, прямо скажем, с тревогой. Мы поняли, что между ними возникли серьезные расхождения».

Сейчас трудно сказать, в чем конкретно заключались эти расхождения, но по всей видимости, так считает С. В. Тюрин, речь шла о различных взглядах на роль прокуратуры в координации деятельности правоохранительных органов.

Миронов появился в ЦК КПСС в 1962 году, когда была уже принята Программа КПСС, которая бросила тогда известный лозунг, долгое время потом красовавшийся на главном павильоне Выставки достижений народного хозяйства СССР, а именно: «Партия торжественно провозглашает, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» Этот лозунг уже тогда вызывал тайные усмешки у многих членов партии, но, конечно, никто его открыто не опровергал. Потом он «тихо» исчез из Программы партии, как будто его там и вовсе не было. А через двадцать лет люди шутили: вместо коммунизма получили Олимпийские игры.

Не менее авантюрной была и другая поставленная партией задача – ликвидировать преступность. За решение этой «эпохальной» задачи рьяно взялся Миронов, а подыгрывал ему тогдашний министр внутренних дел Щелоков. Победить преступность можно было только одним способом – не регистрировать преступления совсем. Но на пути стояли работники прокуратуры и лично Генеральный прокурор, требовавший от своих подчиненных решительно пресекать практику сокрытия преступлений от учета и по-прокурорски жестко реагировать на всякие нарушения со стороны органов внутренних дел. Чтобы «повязать» прокуратуру, ей всячески навязывалась роль главного координатора по борьбе с преступностью. Руденко не выступал в принципе против координации органов прокуратуры с судами и МВД, он вкладывал в этот тезис несколько иное содержание, о чем он писал в своих приказах, но и не относился к ней упрощенно.