Рудольф Нуреев

Нуреев не боялся менять себя и пробовать новое. Он танцевал неоклассику Ханса ван Манена и Руди ван Данцига, драматические, литературные балеты Джона Ноймайера («Дон Жуан»), исполнил роль в постановке Биргит Кульберг «Фрекен Юлия» по одноименной сложной психологической драме Августа Стриндберга.

Ярким событием в его творческой биографии стал балет «Павана Мавра» хореографа Хосе Лимона. Это выдающееся произведение в стиле танца модерн имеет подзаголовок «Вариации на тему “Отелло”». В нем история несчастного ревнивого мавра излагается с использованием придворных танцев эпохи Возрождения. Павана – один из них.

Были два бродвейских балета хореографа Мэррея Луиса, отрицавшего вообще какие-либо стили. «Я люблю танец сам по себе, а не стиль, – говорил о себе этот необычный балетмейстер. – Я оперирую элементами танца так же просто, как говорю. Каждый жест имеет смысл – вот и вся хореография».

Хореограф Руди ван Данциг, один из самых ярких новаторов в современном балете, в течение четверти века был другом Нуреева. Он издал о нем и об их совместной работе книгу «Нуреев – хвост кометы». Свой первый балет ван Данциг поставил в возрасте 22 лет. Он был одним из основателей Нидерландского театра танца в 1959 году в Гааге и художественным руководителем Нидерландского национального балета в Амстердаме с 1967 по 1991 год. Кроме того, его балеты ставились во многих театрах мира: в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Токио, Кейптауне, Торонто, Стокгольме, Будапеште…

Руди ван Данциг поставил четыре балета для Рудольфа Нуреева: «Канаты времени», «Про темный дом», «Уносимые легким ветром» и «Улисс». Нуреев танцевал также его довольно смелый номер «Памятник умершему юноше» с электронной музыкой Жана Бермана. Юноша, герой Рудольфа, человек с подавленными плотскими желаниями, решает уйти из жизни, будучи не в силах понять, к кому его больше влечет: к женщине или мужчине.

Ван Данциг много спорил с Нуреевым, они даже ссорились, многим в труппе казалось, что тот строит из себя «капризную звезду»… Но потом хореограф понял, что это вовсе не так: «Звезда – это был его образ. В действительности же Рудольф очень одинокий человек, и это одна из причин, почему он так хотел эту роль. Герой моей композиции – молодой человек, оглядывающийся назад в своем одиночестве. Это как раз то, что произошло в его собственной жизни, и это была его собственная история», – вспоминал ван Данциг[67]

.

Еще один балет «Канаты времени» на музыку того же Жана Бермана весной 1970-го ван Данциг поставил специально для Нуреева. К сожалению, из-за невероятной загруженности Рудольфа ван Данциг все же был вынужден взять дублера, и Нурееву пришлось с этим смириться.

Балет имел невиданный успех, овации, которые устроила публика, были похожи на истерику. Хотя многих шокировал вид пустой оркестровой ямы: ведь это была электронная музыка.

Нуреев и ван Данциг еще трижды работали вместе, и каждый раз Рудольф воплощал образ героя бесконечно одинокого, хоть и окруженного толпой.

Глава шестая. Работа, работа…

Каторжник

Может быть, именно из-за одиночества Нуреев старался заполнять работой все свое свободное время.

Действительно, он работал как вол, как каторжный, и почти никто в балете не мог сравниться с ним трудоспособностью и профессиональной дисциплиной. Часами он занимался в классе, в репетиционном зале, без устали работая и после спектакля.

Сам он никогда себя не щадил: мог репетировать часами, выступать с травмой, с воспаленным суставом, перемотанным бинтами, терпеть лихорадку и боль. Главным для него всегда был танец. Когда речь шла о балете, он переставал быть скупым, замкнутым и грубым. Он делился своим мастерством и с радостью обучал начинающих артистов, если они готовы были учиться. Но и тут он оставался собой! Научив молодого танцовщика чему-либо, в ответ на благодарность и сожаление, что менее опытный коллега ничего не может дать взамен, Нуреев порой отвечал: «Все в порядке. Вы для меня опасности не представляете».

Почти не имея друзей, не имея семьи, он стремился заполнить танцем все свое время. Он очень редко опаздывал на репетиции, отрабатывал по многу часов без передышки, повторяя, оттачивая сложные па, пируэты, прыжки…

А кроме репетиций Нуреев давал по двести пятьдесят спектаклей в год! Он мог настолько уставать, что, вернувшись домой, порой не имел сил добраться до кровати и засыпал прямо на полу в ванной.