Руины

Так прошло больше половины дня. Солнце начало потихоньку клониться к западу. А ребята все сидели вместе, окруженные зарослями растений-убийц, и передавали друг другу стремительно пустеющую бутылку.

Эмми опьянела очень быстро.

Сначала они выпили понемногу. Но на голодный желудок алкоголь, видимо, подействовал с первого глотка. Эмми чувствовала, как погружается в какой-то полусон. Все внутри нее успокаивалось: засыпа́ло и тело и разум. Эрик уже дремал рядом с ней, а из его раны до сих пор тонкой струйкой текла кровь. А вот Стейси не спала — она что-то говорила. Но Эмми даже не пыталась следить за ее словами. Она закрыла глаза и провалилась в приятную пустоту, мысли больше не роились в голове, все было тихо и спокойно.

Когда Эмми открыла глаза, то увидела, что солнце значительно приблизилось к горизонту. Эрик все еще спал, а Стейси — говорила.

— Это, конечно, да, — бормотала она. — По любому можно сесть на поезд. Конечно, это все равно, но для нее это почему-то важно. Я уверена, что она постоянно думает об этом. Потому что, если бы это был последний поезд, ей пришлось бы провести ночь в незнакомом городе, а она даже не знала языка. Ну, что? Уже лучше, да?

Эмми ничего не поняла из того, что болтала Стейси, но, даже несмотря на это, кивнула ей в ответ.

Полупустая бутылка текилы лежала рядом со Стейси. Эмми понимала, что пора остановиться, что Стейси выпила уже слишком много и это только осложнит их положение. Скоро ночь, и надо быть трезвыми, чтобы пережить ее. Но, несмотря на все это, она сама потянулась к бутылке. Стейси подала заветный сосуд, продолжая говорить.

— Да, я тоже так думаю, — не умолкала она. — Если это последний поезд, то надо бежать за ним. А она была спортсменкой, и довольно хорошей. Она даже не думала, что может упасть, даже не сомневалась в этом. Она просто бежала. Я не знала ее, поэтому не могу точно сказать, как это произошло. Я только предположила. Хотя я один раз видела ее, после того как она вернулась. Может, год спустя. Это, конечно, совсем мало, если учесть все, что случилось. Она играла в баскетбол. Но, конечно, уже не с командой. Не на игровой площадке. И мне показалось, что она в полном порядке. Она была одета в костюм для тренировки, поэтому я не видела, как он выглядит. Но я видела, как она бегает, и, как мне показалось, довольно неплохо. Да, все было в порядке.

Эмми глотнула текилы, которая уже нагрелась на солнце. Но, теплая, она почему-то легче пилась. Эмми делала большие глотки, но даже ни разу не закашлялась.

Стейси протянула руку, Эмми передала ей бутылку. Та сделала маленький глоток, закрыла бутылку и положила ее на колени.

— Она казалась счастливой — вот что я хочу сказать. Все было хорошо. Она улыбалась, потому что занималась тем, что ей нравилось, и она продолжала бы, даже если… Знаешь… — Тут Стейси погрустнела и замолчала.

Эмми была совсем пьяной, она уже засыпала и совсем плохо соображала и уж тем более не понимала, о чем говорит Стейси. Но она все равно спросила:

— Даже если бы что?

Стейси кивнула.

— Точно.

После этого странного диалога они замолчали. Эмми уже хотела снова попросить передать ей бутылку, когда Стейси вдруг встрепенулась.

— Хочешь посмотреть? — сказал она.

— Посмотреть? — не поняла Эмми.

— Как она бегает?

Эмми кивнула. Стейси передала ей бутылку и зонтик, а сама встала и начала бегать вокруг, изображая, что играет в баскетбол. Она бегала немного неуклюже, но довольно быстро, правдоподобно изображая игру. Эмми потихоньку пила текилу, наблюдая за Стейси.

— Видишь? — крикнула Стейси, все еще бегая с воображаемым мячом. — Они спасли колени — это очень важно. Поэтому она до сих пор может хорошо бегать. Только немного неуклюже, но это не важно. Но, как я уже говорила, тогда прошел только год, а сейчас ей может быть еще лучше.

«Они спасли колени». Теперь Эмми поняла: бег за поездом, прыжок, падение. «Они спасли колени». Она глотнула еще текилы, потом посмотрела на Пабло. Он дышал уже немного тише, легче, медленнее, хотя хрип все еще было слышно. Но выглядел он, конечно, ужасно. А как он, собственно, еще мог выглядеть со сломанной спиной и ампутированными ногами? Пабло потерял столько крови, организм был обезвожен, он лежал без сознания, может, даже умирал. А еще от него ужасно воняло.

Эмми заметила, что стебли растения начали оплетать спальный мешок, которым был укрыт грек. Она подумала, что, может, стоит вообще убрать мешок с Пабло, чтобы вытащить всю грязь из под него и дать его телу немного обветриться, подышать воздухом. Эмми знала, что это хорошая идея. Так бы сделал Джеф, если бы был здесь. Но она даже не двинулась с места, чтобы сделать это. Она вспомнила, как они с Эриком поднимали Пабло из шахты. Эмми больше не хотела прикасаться к греку, приподнимать его, слышать стоны.

— А без коленей, — продолжала говорить Стейси, — ноги не сгибаются. Вот так.