Рука Оберона

– Давай-давай! По крайней мере что-то выясним. Это действительно интересно.

Он кивнул, взял из рук Ганелона кинжал и оцарапал им кончик своего левого мизинца. Потом выдавил капельку крови, держа палец точно над светящейся линией Пути. Красная капля чуть увеличилась, задрожала и упала вниз.

И тут же там, где она коснулась Пути, взвился столб дыма и послышался негромкий треск.

– Черт меня побери! – воскликнул явно восхищенный Рэндом.

Крошечное пятно на поверхности Пути уже достигло размеров серебряного доллара.

– Ну вот вам, пожалуйста! – сказал Ганелон. – Именно так это и было сделано.

Пятнышко действительно выглядело в точности так же, как и огромное пятно в центре Пути, справа от нас. Грифон, вытянув шею, издал короткий пронзительный вопль и быстро отпрянул, испуганно вертя головой и глядя на каждого из нас по очереди.

– Спокойно, приятель, спокойно, – пробормотал я, снова почесывая ему шею.

– Но что могло вызвать появление такого большого… – начал было Рэндом и понимающе закивал головой.

– Действительно, следов нет, – заметил Ганелон. – Однако я не вижу никаких следов и на том месте, где только что был уничтожен твой Яго.

– Значит, кровь Амбера, – задумчиво проговорил Рэндом. – Дорогой Ганелон, ты сегодня прямо-таки переполнен различными догадками и предвидениями, а?

– Спроси Корвина, пусть расскажет тебе о Лоррен, о той стране, где я так долго прожил, – сказал Ганелон, – и о том месте, где начинается Черный Круг. Я весьма чувствителен к воздействию этих сил, хотя знаю их скорее на расстоянии. Но их природа становилась мне все яснее с каждым вашим новым рассказом. Да, сейчас я научился даже кое-что интуитивно предугадывать в действиях этих сил, ибо теперь мне известно гораздо больше. Спроси Корвина, высоко ли он оценивает своего генерала, его ум и способность предугадывать события.

– Корвин, – сказал Рэндом, – дай-ка мне ту проколотую карту.

Я вытащил ее из кармана и разгладил. Сейчас кровавые пятна на карте выглядели еще более зловещими. И еще одно поразило меня: я не мог поверить, что это работа Дворкина, мудреца, мага, Мастера Линии и наставника детей Оберона, но только сейчас мне пришло в голову, что кто-то другой оказался способен сделать нечто подобное. И хотя общий стиль казался в какой-то степени знакомым, это была не его работа. Не Дворкина. Но где же я раньше видел столь уверенную линию, не такую непринужденную, правда, как у старого Мастера? На этом рисунке каждый штрих был как бы тщательнейшим образом продуман еще до того, как перо коснулось бумаги. И еще кое-что было здесь не так: некое нарочитое подчеркивание отдельных черт, как если бы художник работал под воздействием собственных старых воспоминаний или чужих описаний, а не видя перед собой живой объект.

– Карту, пожалуйста, Корвин, – напомнил мне Рэндом.

Именно то, как он это сказал, и заставило меня колебаться. Я почувствовал, что он примерно на шаг впереди меня в опознании чего-то очень важного, и это ощущение мне совсем не понравилось.

– Не забывай: я только что по твоей просьбе чесал этого старого урода, а потом пожертвовал во имя общего дела собственной кровью, так что давай-ка сюда карту.

Я отдал ему карту, и мое беспокойство усилилось, когда он, зажав ее в руке, сдвинул брови. Я почему-то вдруг почувствовал себя исключительно глупым. Неужели одна ночь в Тир-на Ног’тхе способна так замедлить деятельность мозга? Почему…

Вдруг из уст Рэндома посыпались проклятия; он богохульствовал так изощренно, что превзошел все, что мне когда-либо доводилось слышать за долгую жизнь воина.

Потом я спросил:

– В чем все-таки дело? Я что-то не понимаю…

– Кровь Амбера! – сказал он наконец. – Кто бы ее ни пролил, шел по Пути первым, понимаешь? Потом они тоже стояли там, в центре, установив с ним контакт с помощью этой карты. И когда контакт был установлен, они нанесли ему предательский удар в спину. Это его кровь пролилась на линию Пути, нанеся ей такой ущерб.

Рэндом умолк, глубоко вдыхая воздух и словно не в силах надышаться.

– Это напоминает какой-то ритуал, – сказал я.

– К черту ритуалы! – заорал он. – К черту всех их! Один из них уж точно умрет, Корвин, и это я убью его… или ее.

– Я все еще не…

– Ах, глупец! – воскликнул он. – Как же я сразу-то не разглядел? Посмотри! Посмотри внимательней!

Рэндом сунул проткнутую кинжалом карту мне под нос, и я тупо уставился на нее. Я все еще ничего не понимал.

– А теперь посмотри на меня! – крикнул он. – Меня-то ты видишь?

Его я видел. И снова посмотрел на карту. И понял наконец, что он имел в виду.

– Я всегда был для него всего лишь неведомым шепотом жизни в темноте… Но для своих грязных целей они использовали именно его, моего сына, – сказал он. – Это, конечно, его карта, карта Мартина.

Глава 2