Рука Оберона

Я поднял правую руку, сжимая в ней Грейсвандир, и выставил ее вперед. Потом попробовал сесть. Когда мне это удалось, я увидел, что некое красноватое образование с желтыми краями вращается прямо над головой Брэнда, трещит и рассыпает искры и маленькие молнии. Рев теперь сменился воем.

Брэнд взял свой меч за рукоять и поднял его над плечом, словно копье, целясь в меня. Я понимал, что ни парировать, ни увернуться от меча сейчас не смогу.

Мысленно я послал приказ Камню и тому облаку в небесах…

Что-то ярко вспыхнуло, и короткая молния из облака коснулась меча Брэнда…

Оружие выпало у него из рук; он невольно прижал к губам обожженную ладонь. Однако левой своей рукой он стиснул Судный Камень, словно наконец поняв, что я творю, и пытаясь уменьшить мое влияние на Камень. Брэнд сосал обожженные пальцы и с ужасом смотрел вверх; вся ярость и гнев исчезли с его лица. С небес к нему начинала спускаться чудовищная воронка.

Тогда он вдруг ступил на черный участок Пути, повернулся лицом к югу, поднял обе руки и что-то выкрикнул: слов я не расслышал из-за нарастающего воя.

Воронка накрыла его, он стал вдруг каким-то плоским, словно размытым, потом начал уменьшаться, съеживаться, но не то чтобы стал меньше в размерах, а просто как бы удалился от меня. Он будто таял вдали и исчез за одно лишь мгновение до того, как смертоносная воронка лизнула то место, где он только что стоял.

Вместе с ним исчез и Судный Камень, так что у меня не было никаких средств воздействия на ту штуку, что висела теперь у меня над головой. Я не знал, что лучше: присесть и не двигаться или возобновить движение и добраться до конца Пути. Я решил пока что не двигаться – ураган, похоже, охотился за теми, кто нарушал нормальное положение вещей в этом месте. Я буквально приник к светящейся линии Пути. А когда осмелился приподняться на четвереньки, воронка уже начала подниматься. Вой ослабел, а потом и совсем стих. Синие огни, горевшие у моих подошв, почти погасли. Я повернулся и посмотрел на Фиону. Она знаками показала, чтобы я встал и двигался дальше.

Я медленно поднялся, видя, что вихревое образование надо мной продолжает рассасываться, и возобновил свое движение. Проходя по тому темному участку, где еще совсем недавно прошел Брэнд, я в очередной раз воспользовался Грейсвандиром. Искореженные остатки меча Брэнда валялись у дальнего края темной зоны.

Ах, как мне хотелось, чтобы существовал какой-нибудь более легкий способ выбраться отсюда! Ведь теперь было совершенно бессмысленно проходить весь Путь до конца. Однако нельзя повернуть назад, если ты уже ступил на Путь, а ведь мне еще не терпелось каким-нибудь хитроумным способом выяснить соотношение Пути и Черной Дороги, так что я продолжал двигаться вперед, к Большому Изгибу. Интересно, думал я, куда исчез Брэнд? И что за сила ему помогала? Если бы я это знал, то мог бы, достигнув центра, приказать Пути отправить меня за ним следом. Возможно, у Фионы и были какие-то соображения на сей счет… Скорее всего он, конечно, отправился туда, где у него есть союзники. И, наверное, бессмысленно преследовать его в одиночку…

Что ж, по крайней мере мне вовремя удалось прервать свою связь с Камнем, утешал я себя.

Затем я вступил на Большой Изгиб. И вокруг меня взвился целый сноп искр.

Глава 12

Мы были на вершине горы: клонившееся к западу послеполуденное светило висело над скалами слева от меня, и от них вправо тянулись длинные тени. Солнце просвечивало сквозь листву деревьев, окружавших мою гробницу; его тепло чуть смягчало пронизывающий ветер, дувший с Колвира. Я выпустил руку Рэндома и повернулся, чтобы посмотреть на того, кто сидел на скамье перед мавзолеем.

У него было то же лицо, что и у юноши, изображенного на проткнутой кинжалом карте, но от носа к подбородку уже протянулись резкие морщины, черты посуровели, а в глазах чувствовалась глубокая внутренняя усталость; впрочем, упрямый подбородок был вздернут вверх, что на карте было не так заметно.

Так что я узнал его еще до того, как Рэндом произнес:

– Это мой сын Мартин.

Мартин встал, когда я подошел к нему, пожал мне руку, сказал: «Дядя Корвин», и выражение лица его несколько переменилось, но совсем немного. Он внимательно изучал меня.

Юноша был на несколько дюймов выше Рэндома, однако такой же стройный и легкий. Его подбородок и скулы были тех же очертаний, а волосы – такие же светлые и густые.

Я улыбнулся:

– Долго же тебя не было в Амбере… Впрочем, и меня тоже.

– Но я никогда по-настоящему и не бывал в Королевстве, – ответил Мартин. – Я вырос в Ребме… и еще в других местах…

– Тогда позволь мне приветствовать тебя, племянничек. Ты явился как раз в самый интересный момент, Рэндом, должно быть, уже рассказал тебе кое-что?

– Да, именно поэтому я и попросил встретиться с тобой здесь, а не там.

Я глянул на Рэндома.

– Последний дядя, которого видел Мартин, был Брэнд, – пояснил Рэндом, – и обстоятельства этого свидания, как ты догадываешься, были не самые благоприятные. Так что вряд ли ты станешь винить его за выбор подобного места?