Рука, сердце и кошелек

– Сейчас мы не знаем, что в «Голубом Мотыльке» происходит по ночам.

– А что может происходить?

– Возможно, там процветает торговля наркотиками.

– И Танька узнала об этом?

– Об этом или о чем-то другом. Но как бы там ни было, мы сейчас об этом узнаем. Ничего, будем надеяться, тетя Паша нам в этом поможет.

– Мы могли бы поговорить с тем кладовщиком.

– С кем?

– Ну, с тем дядькой, который выполняет обязанности администратора. Он должен знать, что делается в его баре по ночам.

– Нет. Он тут по ночам не работает. У него восьмичасовой рабочий день, официантка же сказала. Думаю, что хозяин заведения не случайно так четко разграничил дневную и ночную смены, чтобы они даже не соприкасались между собой.

– А тетя Паша?

– Досадное упущение со стороны руководства баром. Но скорей всего, это произошло потому, что на такого рода работу люди идут неохотно. Грязно, непочетно, да и денег платят мало.

– Но тетя Паша почему-то пошла.

– Наверное, ей очень были нужны деньги, раз она согласилась.

– Как же нам ее разговорить?

– Посмотрим, – пожала плечами Кира. – Будем действовать по обстоятельствам. Ну и, конечно, запасемся дарами.

В качестве даров подруги выбрали бутылку недорогого дагестанского коньяка, бутылку сладкого вина, мягкий тортик и килограмм свежих бананов. Им казалось, что такой набор придется по сердцу милой пожилой старушке, к которой они шли с разговором.

Но едва подругам открыли дверь, как они поняли, что из всего продуктового набора они, пожалуй, угадали только с коньяком. Да и то лишь отчасти. Стоящей перед ним особе, попыхивающей торчащей изо рта «Беломориной», можно было бы предложить водки с колбасой и селедкой, но никак не сдобный торт с фруктами.

Коротко стриженные волосы топорщились на голове у этой тетки воинственным седым ежиком, хотя на вид она была еще совсем не старая.

– И-извините, – пролепетала Леся. – Н-нам нужна т-тетя Паша!

Квартира у неприятной тетки была явно коммунальной. И у подруг оставалась надежда, что эта женщина всего лишь соседка той славной работящей старушки, которую они успели себе вообразить.

– Ну, я тетя Паша! Чего надо?

И тут Леся неожиданно выпалила:

– А почему вас так зовут, а? Почему вы дядя, если вы тетя?

– Чего? – вылупилась на Лесю уборщица. – Ты чего лепишь-то, кривоногая?

Никто в жизни не называл Лесю кривоногой, и сейчас она страшно обиделась. С чего вдруг она кривоногая? Нормальные у нее ноги. Не самые длинные, но зато пропорциональные туловищу. Леся отступила на шаг назад, уже понимая, что ничего хорошего из разговора с этой теткой не выйдет. Неудивительно, что никто не мог добиться от тети Паши внятного рассказа о том, что происходит в баре по ночам. От этой бабищи так и несло негативом. Казалось, еще один момент, и она набросится на вас с кулаками.

– У нас к вам несколько вопросов, – вылезла вперед Кира. – Скажите, вы ведь сидели? А как вам удалось получить место уборщицы в «Голубом Мотыльке»? Вы заплатили его хозяину взятку?

– Что? – вылупилась тетя Паша теперь уже на Киру. – Ты что, болезная, совсем страх потеряла? Да я тебя сейчас по стенке размажу! Кишки выпущу! Ты кто такая, чтобы в мою жизнь лезть!

Теперь было окончательно ясно, что хорошего и доброго разговора за рюмочкой вина и кусочком торта, на который настраивались подруги, уже не получится. Нечего и пытаться развести эту тетку на выбалтывание сплетен. Такая злющая коза могла только забодать, молока от нее было не дождаться.

Тетя Паша уже поперла на Киру, но та тоже не отступала.

– А если мы сообщим о вашем поведении инспектору?

– Что?

– Убита девушка, работавшая в вашем баре. Когда милиция придет, с кем они захотят поговорить в первую очередь?

– Что-о??

– У вас ведь будут неприятности, верно?

– Пошла ты на…

Сдаваться тетя Паша явно не собиралась, хотя несколько и остыла. Она больше не нападала на подруг. Она просто захлопнула дверь перед их носом, спряталась в свою раковину и на звонки в дверь больше не отвечала.

– Испугалась! – ликовала Леся. – Сдалась!

– Да, но нам-то что с этого? Разговора все равно не получилось!

– Но рано или поздно она все же выйдет.

– И что? Она не захочет разговаривать с нами без какого-то дополнительного стимула.

– Какого стимула?

– Не знаю. Но должен же хоть кто-то иметь влияние на эту бабищу!

И тут неожиданно за ее спиной какой-то тонкий, дребезжащий от старости голосок произнес:

– Генка из двенадцатой квартиры, когда его жены дома нету, очень даже на нашу Павлушу влияние имеет. Такое влияние, что стены трясутся и пол ходуном ходит!

Подруги с удивлением оглянулись и увидели позади себя хитрую обезьянью мордочку, торчащую из полуприоткрытых дверей соседней квартиры. В подъезде, как и почти всюду в домах старой постройки, было темновато, и поэтому сходство с обезьянкой было потрясающее. Подруги сначала даже испугались.

– Генка от жены своей к Павле гуляет. Ну а той чего его не принимать? До ее отсидки они с Генкой не разлей вода были. Все думали, что у них дело к свадьбе идет. Да только характер у Павлы взрывной. Отметелила того мужика и пошла по статье.

– Павлу посадили за драку?