Руки вверх!

— А мне? — бросил он вызов.

— Очевидно, на вас повлиял мой образ мыслей… и вы были другом Рекса…

Он горько улыбнулся.

— И это все?

— А чего вы еще ожидали?

В ее голосе слышалось неподдельное изумление. Морелль понял, что данный момент не очень благоприятен для признания, и ограничился лишь многозначительным взглядом.

— Я всегда был против Мэдиссона и считал его слабохарактерным, — произнес он медленно, — и мнение свое не изменил… А если кто-то из нас и влиял на другого, то это, разумеется, был я.

Инстинктивно он почувствовал, что нашел подходящие слова, с которыми она могла бы согласиться. Но развивать этот небольшой успех не было времени. В данный момент его волновали дела более срочные.

— Я говорил вам недавно об Аргентинских акциях, — сказал он, — и вы согласны были взять несколько паев.

— Об этом я и хотела поговорить с вами, — начала она, но он перебил ее.

— Сегодня утром я получил по телеграфу обнадеживающее известие. Мне удалось устранить одно лицо, имевшее большой пай в этом деле. Теперь я могу предложить вам акции на сто тысяч фунтов.

— Очень жаль, — ее голос был настолько тверд, что у него по спине побежали мурашки, — но я не могу взять ни одной акции. Я передала в руки мистера Стиля все, что я получила от Люка, все до последнего шиллинга — поэтому я и навещала сегодня этого… невежливого человека.

Глава 16

Данти посмотрел на молодую женщину с таким изумлением, что оно могло бы рассмешить стороннего наблюдателя.

— Вы вернули все деньги? — пролепетал он.

Она кивнула, не отрывая твердого взгляда от его лица.

— Разумеется. У меня достаточно средств на жизнь, Мистер Стиль определил мне довольно большую ежемесячную сумму.

Он в немом изумлении смотрел на нее. Все его планы пошли прахом.

— Люк никогда не был в Париже, я имею в виду последние месяцы. Кто-то послал мне телеграмму с определенной целью. Мне кажется, что я сама хотела получить такую телеграмму, чтобы оправдать свои неблаговидные поступки. — Она улыбнулась. — Странно, что денежный вопрос настолько занимает вас, ведь вы сами довольно богатый человек, Дантон.

Он молча кивнул головой. В это самое утро пришло весьма неприятное письмо из банка. Думая, что у него гораздо больше денег, чем это было на самом деле, он делал крупные траты, проигрывал, и, в конце концов, сильно перебрал…

Огромным усилием воли он овладел собой и ответил по возможности спокойно:

— Я не вполне убежден, что вы поступили правильно. Вы советовались с вашими поверенными?

— В вопросах совести не обращаются к поверенным, — ответила она спокойно.

Ему было необычайно трудно продолжать этот разговор. Казалось, перед ним стояла незримая, но достаточно мощная преграда, об которую разбивались его надежды. Он рассчитывал получить сотни тысяч, вполне был уверен в десятках… Впрочем, если осторожно ставить карту за картой, может быть удастся вырвать хотя бы тысячу-другую…

— Когда вы думаете ехать в Ронду?

— Через два дня. — Она ответила так быстро, что стало понятно, какую роль в ее жизни играет эта поездка и как точно она рассчитала время по часам. — Как только я буду знать наверное, что Люк в Ронде, я тут же поеду к нему.

— А что вы ему скажете?

Он закусил губу, но поздно — этот нелепый вопрос уже прозвучал. Она удивленно взглянула на него.

— Это касается только меня и Люка. Я виновата во всем. Мне и надлежит исправлять эту ошибку.

Данти допустил еще один просчет.

— Но должны же вы помнить о вашем брате! Люк мог его спасти, но вместо этого привел к гибели. Деньги — его Бог.

— Он без колебаний отдал мне все, — спокойно перебила она, — а я… Я поступила жестоко и непорядочно… И он ушел… без единого слова… Разве вы не понимаете, что если бы Люк обратился к поверенным и дело дошло до суда, я отдала бы все? И не только потому, что он имел на это право, нет. Просто, чтобы избежать огласки. Может быть, он мелочен, даже жесток, но это не дает мне права платить злом за зло. Поэтому я и передала состояние мистеру Стилю. Несчастный случай с Рексом должен быть выяснен до конца. Люк мне расскажет все. Может быть, у него были свои причины не помогать больше Рексу.

— Я тоже хотел бы знать всю правду!

Он был бледен от гнева и с трудом скрывал клокочущую злобу.

— Мне кажется, что естественным результатом вашего примирения будет мое разорение. Люк имеет большое влияние в Сити, и один лишь намек, одна лишь фраза о том, что я был против него, может мне очень дорого обойтись.

К его удивлению она рассмеялась.

— Дантон! — воскликнула она почти радостно, — что же вы думаете обо мне! Неужели вы всерьез считаете, что я позволю другу Рекса оказаться в скверном положении оттого, что он хотел помочь мне?

Морелль с удивлением смотрел на нее. Чему она радовалась? Он понял — через несколько дней она будет вместе с мужем… Эта мысль была ему неприятна, но она отражала реальную действительность. Эта гордая красавица была без памяти влюблена в своего мужа…

В дверь постучали. Вошла горничная.

— С вами хочет говорить какой-то господин — мистер Хэйнс.