Рукопись Ченселора

– Вы и дочь Макэндрю… Вы… Цель состояла в том, чтобы направить вас по ложному пути, заставить поверить, что разгадка кроется именно здесь. Но это не так.

– Какая разгадка?

– Тайна Часона. Вернее, того, что пытаются замаскировать ею…

– Ну, хватит. О чем вы говорите?

– Только не Браво… – Взгляд Варака снова помутился.

– Кто такой Браво? Один из них?

– Нет… Ни в коем случае не Браво…

– Что произошло, Варак? Почему вы так уверены относительно Часона?

– Есть другие люди. Они помогут…

– А как в отношении Часона?

– Дом на 35-й улице. Они схватили меня… Заклеили глаза… все лицо. Я так и не увидел их. Им нужен был заложник. Им известно, что я сделал… Я не видел их, но слышал голоса. Они говорили на каком-то странном языке и, видимо, были уверены, что я не понимаю их. Но они все время упоминали Часон, и каждый раз… с каким-то фанатизмом. У этого слова должно быть другое значение. Узнайте, какова подоплека событий под Часоном, и это приведет вас к досье.

Варак повалился вперед. Ченселор подхватил его и вернул в прежнее положение.

– Вы должны рассказать мне как можно больше!

– Осталось немного… – Голос Варака совсем ослабел, и Питеру пришлось прильнуть ухом к его губам, чтобы расслышать, о чем он говорил. – Они провезли меня в машине через город, полагая, что я потерял сознание. Ориентируясь по звукам движущегося транспорта, я открыл дверцу машины и, как был, с полосками клейкой ленты на лице вывалился на дорогу. Они выстрелили в меня и, не останавливаясь, умчались прочь. Мне нужно было встретиться с вами с глазу на глаз, разговаривать по телефону я опасался.

И я оказался прав: по двум ложным номерам, которые я вам дал, уже звонили. Если бы я рассказал вам по телефону то, что говорю сейчас, вас бы давно прикончили. Берегите Элисон. Выясните, какова подоплека резни под Часоном…

Ченселор почувствовал, как его охватывает панический страх. Голова буквально раскалывалась от боли. Варак был уже при смерти.

– Вы сказали, что есть еще другие люди. К кому я могу обратиться? Кто поможет мне?

– О’Брайен… – прошептал Варак, уставившись на Питера со странной улыбкой на посиневших губах. – Загляните в вашу рукопись. Там говорится о сенаторе. Им мог бы быть… Обратитесь к нему. Он не боится…

Глаза Варака остекленели. Он был мертв.

Ченселор почувствовал, как застучало у него в висках, как начало мутиться сознание. Ничего разумного в голову ему не приходило. Сенатор… Он пересек рубеж, который не следовало пересекать. Питер отпустил голову Варака, и она стукнулась о землю. Потом медленно поднялся и в ужасе попятился прочь, окончательно утеряв способность соображать. У него оставались лишь силы, чтобы бежать. И он побежал.

Опомнился Ченселор у водоема. Свет, отражаясь в воде, колыхавшейся под еле ощутимым дуновением ветра, мерцал как тысяча миниатюрных свечей. Как долго он бежал – Питер сказать бы не смог. Постепенно приходя в себя, он на какой-то момент снова представил Нью-Йорк на заре, парк, украшенный скульптурами, и… блондина по фамилии Лонгворт, который спасал ему жизнь. Но на самом деле человека звали не Лонгворт, а Варак, и был он уже мертв.

Питер закрыл глаза. Отрешенность, к которой он так долго стремился, охватила его. Он медленно опустился на землю. Колени его коснулись травы, и он вздрогнул.

Послышался треск приближающегося мотоцикла. Гравий заскрипел под его колесами. Ченселор открыл глаза и огляделся.

Мотоцикл остановился. Свет его фары был направлен вниз. Полицейский слез с мотоцикла и навел на Питера фонарик:

– У вас ничего не случилось, мистер?

– Нет-нет, ничего. Все в порядке.

Полицейский подошел поближе. Ченселор с трудом поднялся и в свете фары заметил, как полицейский расстегивает кобуру.

– Что вы здесь делаете?

– Я… я, право, не знаю. Если говорить правду, то я выпил немного лишнего и решил прогуляться. Я так всегда поступаю. Это лучше, чем садиться в машину…

– Конечно, – согласился полицейский. – Надеюсь, вы не намереваетесь наделать глупостей?

– Что? Что вы имеете в виду?!

– Например, утопиться.

– Что?

Полицейский стоял перед Питером и внимательно разглядывал его.

– Вид у вас довольно помятый.

– Я упал. Я уже говорил, что…

– Знаю, вы перепили… Странно, что запаха не чувствуется.

– А я пил водку.

– Вы чем-то подавлены. Семейные неурядицы? Что-нибудь случилось? Хотите, я отведу вас к священнику или к раввину? А может, лучше к адвокату?

– Вы думаете, я намерен утопиться?

– И такое случалось. Нам приходилось вытаскивать трупы из этого водоема…

– Где мы находимся?

– Вон там – Огайская набережная, – полицейский указал рукой направо, – а за водоемом – памятник Джефферсону.

Питер взглянул на свои часы со светящимся циферблатом. Было чуть больше половины девятого. Он бродил где-то почти два часа, два часа прошли впустую, а ведь у него много дел. Но прежде всего нужно успокоить настороженного полицейского. Питер мучительно подыскивал подходящие слова:

– Послушайте, я отлично себя чувствую. Правда, отлично. Между прочим, мне необходимо позвонить по телефону. Где здесь поблизости автомат?

Полицейский застегнул кобуру.