Рукопись Ченселора

– Бромли сам объяснил, в чем тут дело, хотя я, конечно, ничего не говорил ему о досье. Оказывается, как в Пентагоне, так и в ФБР он значился как Гадюка.[4]

– Как странно! Обычно клички с отрицательным оттенком присваиваются вражеским агентам.

– Вот именно!

– А что известно о Макэндрю?

– Кое-что известно. Мы следили за ним в течение ряда лет. Он один из немногих военных, кто полностью поддерживает концепцию гражданского контроля над армией. Откровенно говоря, он мог бы стать кандидатом в Инвер Брасс. Мы рассматривали его кандидатуру и обнаружили, что в личном деле Макэндрю имеется непонятный пробел: отсутствуют какие-либо данные за восемь месяцев 1950 года. Специальные пометки указывают на то, что вся документация за данный период передана в ССП разведывательного управления.

– Служба системного психоанализа, – расшифровал Варак. – На таком уровне обычно занимаются перебежчиками.

– Вот именно! Естественно, мы были ошеломлены, попытались получить заключение разведывательного управления, но выяснилось, что оно тоже исчезло. В картотеке сохранилась только одна пометка: «Отправлено с фельдъегерем в управление внутренней безопасности ФБР». Думаю, вы догадываетесь, что было дальше.

– Дальше вы заглянули в хранящееся в ФБР его личное дело, – подвел итог Варак, – и в нем не оказалось никаких материалов об интересующем вас периоде. Управление внутренней безопасности не располагало никакими сведениями: все они превращены в «сырое мясо».

– Совершенно верно. Каждый документ, каждый вкладыш или дополнение к личному делу, если в нем затрагивались вопросы безопасности, побывали на столе Гувера. А, как мы знаем, к «вопросам безопасности» был отнесен необычайно широкий круг проблем: сексуальное поведение, отношение к спиртному, доверительная информация о взаимоотношениях с женой и с членами семьи и даже самые интимные подробности личной жизни. Гувер буквально купался в подобных бумагах, совсем как Крез в золоте. Три президента собирались убрать его, и ни один этого не сделал.

– Необходимо выяснить, что содержится в пропавших бумагах из личного дела Макэндрю, – подавшись вперед, сказал Варак. – Теперь ничто не мешает нам прямо спросить его об этом.

– Нам?

– Это можно устроить по-умному.

– Через посредника?

– Разумеется. Через не посвященного в суть дела посредника, который будет действовать вслепую, так что между нами и ним установить связь будет невозможно.

– Я не сомневаюсь, что это реально, – возразил Браво. – Только что это нам даст? Предположим, выяснится наличие у Макэндрю какого-то недостатка или даже порока, сексуального или какого-нибудь еще. А дальше что? Если бы у него было обнаружено что-то серьезное, то в его личном деле не стояла бы пометка: «Максимальная благонадежность».

– Все равно информация может оказаться полезной, потому что обозначится слабое место в цепочке и она порвется.

– Так вот на что вы рассчитываете!

– Да, и это обязательно произойдет. У того, кто выкрал досье, умная голова, но и у него должны быть уязвимые точки.

На некоторое время воцарилось молчание. Варак ждал, будет ли одобрен его план. Браво сидел, погрузившись в глубокое раздумье.

– Эту цепочку не так-то легко разорвать, – сказал наконец Сент-Клер. – Вы успешнее всех могли бы это сделать, но за три месяца не продвинулись ни на шаг. Вы сказали «умная голова», но нам неизвестно, имеем ли мы дело с одной головой или с несколькими, с одним человеком или с целой группой.

– А если все-таки действовал одиночка, – добавил Варак, – мы не знаем даже, мужчина это или женщина.

– Кем бы он ни был, первый шаг он сделал.

– А раз так, то разрешите мне вывести кого-нибудь на Макэндрю.

– Подождите! – Браво положил подбородок на крепко сцепленные руки. – Вы имеете в виду действующего вслепую посредника?

– Да, абсолютно не связанного с нами и такого, через которого выйти на нас невозможно.

– Не спешите. Дайте мне все обдумать. Я пока еще не разобрался, в чем суть вашего плана. Если я правильно вас понял, вы предлагаете ввести в игру кого-то, кто, не зная всех обстоятельств дела и потому действуя вслепую, выяснит все, что нам надо, без какого-либо нашего участия.

– Да, смысл моего предложения именно в этом. У посредника будут свои причины охотиться за информацией. Основная трудность заключается в том, чтобы потом получить от него интересующие нас сведения так, чтобы он об этом не узнал.

– Выбор должен быть сделан с максимальной осторожностью, – решительно заявил Браво.

– Обычно стараются найти человека, который преследовал бы те же цели. Но сделать это не так-то просто.

– Ну а если обратиться к помощи сыскного агентства? Я хочу сказать, что мы могли бы привлечь внимание правительства или даже газет к вопросу о досье Гувера, подбросить им мысль о том, что эти бумаги пережили своего хозяина.

– Это, конечно, вполне допустимо, но что это нам даст? Похититель, кем бы он ни был, просто постарается получше замаскироваться.

Браво встал из кресла и принялся рассеянно ходить по комнате.