Рукопись несбывшихся ожиданий. Теория смерти

— А вот уверен, да! Это вы к своим присмотритесь. В частности, к мэтру Оллену. Я его, конечно, помню только с хорошей стороны, но с ним так несправедливо судьба обошлась, что кто знает, что теперь у него на уме? В ядах-то он откуда-то мастерски разбираться стал, это всей академии известно.

— Ну, и как я теперь спать буду? — угрюмо прошептал Саймон Каттильский, прежде чем потянулся к бутылке, чтобы налить себе ещё настойки, на этот раз смородиновой.

— Не знаю как вы, а мне теперь точно спать не придётся, — заёрзал на кресле Олаф фон Дали. — Я как вспомню взгляд, коим меня сегодня лер Морриэнтэ одарил, так сразу коленки дрожать начинают. Мне видится, он нисколько не верит в то, что его слуга мог умереть во сне, надышавшись угарного газа.

— Но претензий же он не высказал, — напомнил о самом главном Ричард Флай.

— А вот лучше бы высказал! — мигом разозлился глава академии. — Так я хотя бы понимал, в каком направлении у него мысли движутся, а тут вообще ничего не ясно. Вот что у него на уме? Вызовут меня завтра к Его величеству для разбирательств, отчего соглашение с Лиадоллом не наступит, или нет?

— Ну-ну, не переживайте вы так. Во-первых, все мы поддержали идею это преступление скрыть, а потому, как ни крути, все мы теперь здесь сообщники, — уверенно заявил старик-декан факультета Земной Стихии, и Саймон Каттильский тут же побледнел.

— А что нам ещё оставалось? — буркнул Олаф фон Дали. — Если бы стало известно, что это убийство, то след запросто мог выйти на ранее выявленные нами обстоятельства. И как бы мы объясняли то, что взяли за правило эксгумацию проводить и вообще… — тут он замолк ненадолго и заключил. — Одно привело к другому, мы не могли поступить иначе.

— Да, все мы тут повязаны, — согласился Луи Экван, и Саймон Каттильский украдкой утёр сбежавшую по его щеке слезу. — Поэтому что вы так переживаете, господин фон Дали? Совет деканов ни за что не позволит из вас душу вытряхивать, не в наших это интересах. А, во-вторых, даже если вас обвинят в том, что вы при разговоре с лером Морриэнтэ как-то не так ему свои сожаления принесли, с должности вас всё равно не снимут. Пожурят крепко, но не снимут.

— Угу, как же, — всхлипнул толстячок. — Снимут, да ещё с позором на всю страну, мать его за ногу.

— Да успокойтесь вы. Ну кто вас снимет, покуда у нас в академии такие непотребства творятся? Да никто на ваше место сейчас и близко даже не собирается, так что будете работать покуда совсем уж беспорядок не начнётся.

— Вот уж утешили так утешили, — грустно вздохнул Олаф фон Дали и, утыкаясь взглядом в свой бокал, замолк.

***

Ничего не знающие о собрании деканов Мила и Саймон находились на тёплой кухне. Он уткнулся носом в конспект. Она сидела за столом и водила мелком по дощечке для письма. Обсуждать пожар им уже надоело, поэтому оба они занимались делом. Однако, в любом деле должен быть перерыв. В какой-то момент Саймон оторвался от конспекта, зевнул, а затем, некоторое время понаблюдав за Милой, спросил с усмешкой:

— Ну, и во что твои подсчёты вылились?

Лицо повернувшейся к нему молодой женщины выглядело немного обиженным — это Миле показалось, что друг не доверяет её умственным способностям, когда давно бы мог понять — во всём, что касается счёта денег, она разбирается только так.

— Что если мне не тратиться на профилактику моих мозгов, то я запросто смогу скопить бабла на гроб из золота.

Саймон оценил шутку, раз так заливисто рассмеялся. Вот только была в этой шутке такая доля правды, что сама Мила улыбнулась через силу. Ей как-то жить хотелось. Какой бы ни была паршивой её жизнь, где-то совсем рядом маячило радужное будущее. Она искренне верила в это.

— А если серьёзно? — продолжил расспросы Саймон, когда отсмеялся.

— Если серьёзно, то мне тебе нечего ответить. На кафедре целительства меня с распростёртыми объятиями не ждут, так что надо как-то самой выучиться этой профилактике.

— Погоди, ты даже у мэтра Оллена не попросила помощи?

— Нет, к нему я подошла.

— И?

— Он ответил, что мне лучше подыскать другой вариант решения своих проблем. Его благородства хватило только на то, чтобы дать мне тему курсовой, отличную от общепринятых. Типа ройся и ищи информацию сама, тварь ты эдакая.

— М-да, — с укором покачал головой Саймон.

— Ну, есть и положительный момент. По окончанию курсов целительства у меня есть все шансы стать отличным мозгоправом.

Она даже подмигнула, но смех Саймона на этот раз не был таким уж весёлым. Он уже начал что-то просчитывать в своей голове, а потому Мила посчитала нужным предупредить:

— Саймон, даже не думай о благотворительности. Я с радостью могу за деньги работать, могу без мук совести эти самые деньги красть — вот тут ничего в душе у меня не ёкнет. Но вот милостыней жить? Нет. Не настолько низко я пала.

— Разве? — хмыкнул он, но, поняв, что сморозил откровенную глупость, завёл речь о другом. — Милка, да чего плохого в том, чтобы брать деньги, которые тебе дают, да ещё от чистого сердца?