Рукописный девичий рассказ

Все каникулы Валя пролежала в постели, а когда выздоровела, друзья вновь целыми днями находились у нее. Вале показалось, что она соскучилась по Эдику, она вспомнила его поцелуй, она знала, что он хочет, чтобы она его любила так, как он любит ее. Затем она вновь стала ходить в школу. У нее с Эдиком отношения стали еще лучше и теплее. Однажды она сказала:

— Помнишь, когда я была у вас, отец сказал те слова.

— Помню, — сказал он ей.

Ей стало жалко его, и она решила сказать ему то, о чем он давно мечтал и ждал. Валя позвала его:

— Эдик.

Но когда он повернулся, то она увидела в его лице (нежную) надежду и ничего не сказала. Когда его не было, она решилась твердо сказать ему об этом, но только он приходил, она терялась. «Нет, нет, лучше завтра, он хороший парень, и мы любим друг друга, но говорить об этом — нет и еще раз нет», — думала она.

На другой день Валя шла домой печальная и все спрашивала себя: «Почему в школе не было Эдика?»

Дома она несколько раз бралась за книжку, но ничего не выучила. Вдруг позвонила мать Эдика:

— Валечка, Эдик болен, и он хочет видеть тебя, приходи к нам.

Валя бросила книги и побежала к ним. Когда она пришла к Эдику, то он лежал в постели.

— Ну вот, не послушался меня.

Она погладила его вьющиеся волосы:

— А все-таки надо было слушаться друзей.

Болезнь Эдика оказалась сложной. На другой день Эдика увезли в больницу. Валя очень хотела быть с ним и достала справку, что она тоже больна этой болезнью и что она сестра Эдика. После этого ее стали пускать к Эдику. Она тихо подошла к кровати Эдика. Он сильно изменился, похудел.

— Здравствуй, Эдик.

— Здравствуй, — сказал он и улыбнулся.

— Тебе трудно, Эдик!

— Зачем ты пришла, еще опять заболеешь.

— Но разве ты не хочешь, чтобы я приходила к тебе? Я сделала глупо? Да?!

Глаза ее наполнились слезами. Эдик стал утешать ее.

— Что ты, Валечка, да когда я тебя вижу, мне легче, — сказал он.

Она нагнулась и поцеловала его.

— Не надо так говорить, Валечка, — дрожащим голосом сказал он.

Вдруг он сказал:

— Валя, я, может, умру...

Но не дала Валя ему договорить, закричав «Эдик!» и заплакала. Но он продолжал:

— Неужели ты мне, Валя, больше ничего не скажешь. Скажи, и мне будет легче умереть. Я хочу услышать от тебя те слова, которые давно жду.

Она смотрела на него и по его щекам текли слезы, затем она поцеловала его, сказала то, о чем Эдик давно мечтал.

— Ну вот, теперь мне будет легче умереть. Скоро на моей могилке зацветут цветы, запоют птицы.

— Замолчи, — крикнула Валя.

Эдик закрыл глаза.

— Довыдовская Валя! Пора идти! — сказал доктор.

— Довыдовская? — переспросил Эдик и вопросительно посмотрел на Валю.

Вдруг Эдик потерял сознание. Валя вскочила и выбежала из палаты.

«Скоро на моей могилке зацветут цветы», — звучат в ушах слова Эдика. «Нет, этого не может быть», — думала она.

Валя решила зайти в школу, чтобы развеселиться, но на уроках ничего не писала и не понимала. В конце урока ее позвали к телефону, когда она подбежала и взяла трубку, то услышала самое страшное: «Умер». Валя потеряла сознание. Очнулась в кабинете врача.

На третий день, на последнем уроке она услышала звуки похоронного марша. Она выбежала на улицу, медленная похоронная процессия, за гробом шли бледные, заплаканные родители Эдика. Раздетая, с развевающимися волосами, Валя шла рядом с гробом, всматриваясь в знакомые черты до боли в глазах. Подошел Толя и одел на нее пальто и шапку. Медленно шла Валя за гробом, провожая в последний путь Эдика, своего товарища, любимого. Мать Эдика положила что-то в карман Вали. Пришли на кладбище, забили гроб и спустили его в яму. Глухо стучали камни о крышку гроба.

— Милый мой Эдик, прощай.

И она упала без памяти.

Очнулась она уже на обратном пути, ее везли в машине. Она медленно слезла и пошла обратно. Она долго стояла и плакала у его могилы. Потом, неожиданно сунув в карман руку, она вынула фотографию, на обороте было написано:

«Помни меня, Валя, я горячо люблю тебя. Ну вот, Валечка, я скоро умру, но смерть не страшит меня, теперь мне легче умирать. Вот и лежу, и думаю, что скоро нас разлучит смерть. Мне ярко вспоминается вся наша дружба. Помнишь, Валечка, наш первый поцелуй, но самое главное это то, что ты любишь меня, Валечка, но я боюсь, что я умираю и ты забудешь меня, полюбишь другого. Но не может этого быть, чтобы ты была такая. Правда? Дай слово, Валя, что ты никогда не будешь любить никого кроме меня. Хотя, конечно, любить мертвого нельзя. Фото храни, никому не показывай кроме тех, кто меня знает и кого я знаю. Навещай мою могилку.

Эдуард Довыдовский».

— Клянусь, Эдик, что никого не буду любить кроме тебя, — шептала Валя, целуя улыбающееся на фото лицо!

Надвинулись сумерки, жалобно шумели деревья.

— Прощай, Эдик, — с болью сказала Валя и пошла домой.