Рунет. Сотворенные кумиры

В 2001 году Линор ехала в Москву работать по специальности «управление в области информационных технологий», недополученной в университете Беэр-Шевы, потому что на последних курсах она уже начала по этой специальности работать, и времени на получение диплома не осталось. Переехав в Москву, она довольно быстро из менеджера по ИТ в одном из проектов Студии Артемия Лебедева превратилась в колумниста сетевого ресурса Грани. ру и одного из самых плодовитых глянцевых журналистов столицы. Несколько лет спустя она рассказала мне, что тогда для скорости надиктовывала заказанные ей статьи прямо в диктофон и отдавала записи на расшифровку; таким образом, на каждую статью у нее уходило около 20 минут.

В 1999-м, за два года до ее переезда в Россию, вышла первая книга стихов Линор Горалик — «Цитатник». Собственно, книга приехала в Москву раньше автора: Александр Житинский, глава питерского издательства «Геликон-плюс» и собиратель интернет-талантов, привез ее на очередную церемонию вручения премии «Тенета», которая проходила в обшарпанном стылом здании районного кинотеатра. На сцене шли бесконечные чтения; на столе перед входом в зал были разложены сборники сетевых литературных звезд того времени — Ольги Родионовой, Яшки Кагановой, Линор Горалик, Эда Не-Мишина (Эдуарда Побужанского, одного из редакторов сайта Gay.ru).

Бумажная публикация очень ценилась в среде интернет-поэтов. «У меня вышел сборник, — с нарочитой небрежностью бросали авторы “Тенет» или сайта Стихи. ру, на страницы которых ежедневно заходили тысячи пользователей. — Тираж 500 экземпляров».

«Бумага» была пропуском в реальный мир, где тусовались не посетители чатов и форумов, а настоящие поэты, которые не очень-то умели пользоваться компьютером, да и весь этот интернет вызывал у них неприятные подозрения. Однако с годами выяснилось, что бумага бумаге рознь: из «тенетовских» звезд, во множестве издававшихся у Житинского, в офлайновую литературу в конце концов вошли считанные единицы. Одной из них была Линор Горалик.

— Мы общались тогда с Леней Делицыным, он мне показал тексты, которые прислали на конкурс. И я сказала, что я таких текстов могу написать десять за два часа. Он сказал: «Ну напиши». Я написала.

Это были первые «взрослые» тексты Линор. Довольно скоро они ей разонравились; сейчас единственное чувство, которое возникает у нее при упоминании «Цитатника», — стыд. Впрочем, это удел не одного только «Цитатника».

— У меня с текстами такие отношения: они перестают мне нравиться очень быстро. Когда вышел «Цитатник», они мне уже были противны. Это касается любой моей книжки. Сейчас уже получше, а тогда это было связано с тем, что я оказалась «late bloomer[48]». Дело в том, что люди обычно начинают писать в 14–16 лет и проходят этап позорных первых текстов в соответствующем возрасте, а потом вспоминают о них или с умилением, или с неприязнью. Я, как человек, который начал писать в 25, проходила этап позорных юношеских текстов в 25.

Линор сама признает, что писала свои первые тексты только для того, чтобы их читали: ей важны были обратная связь, внимание аудитории, обилие комментариев. Но постепенно выяснилось, что, если писать стихи не на спор и не для читателей, а всерьез и для себя, становится легче жить, хотя читают такие стихи как раз меньше. «Я как будто понюхала еды, которой раньше не знала, и мой организм взалкал», — так это выглядело для нее изнутри. Снаружи просто казалось, что Линор «расписалась»: оказалось, что она может писать в совершенно разных стилях, техниках и манерах, производить огромное количество текстов различной формы, тематики и направленности — от коммерческих сказок до сложно организованной короткой и длинной прозы. Но лучше всего у нее получалось писать про боль, которая всегда вокруг нас. О тихой, невидимой миру боли сквозь невидимые миру слезы; про обычных людей — так называемых людей нашего круга. В 1999 году издатель, поэт и культуртрегер Дмитрий Кузьмин назвал тексты Линор Горалик и еще нескольких 30-летних писателей ее московского круга — Станислава Львовского, Ольги Зондберг, Романа Воронежского — «литературой копирайтеров». Как выяснилось потом, это была литература будущих блогеров: каждый из них довольно скоро стал активным пользователем ЖЖ, потому что их интонация наговаривания смешных или жутковатых впечатлений и наблюдений о жизни вокруг идеально вписывалась в формат «Живого журнала».