Running Man. Как бег помог мне победить внутренних демонов

Конечно, мне совершенно не хотелось находиться в тюрьме. Утрата свободы – ужасная вещь, но вместе с тем я обрел и некий комфорт. Мне не нужно было платить за квартиру, готовить еду, подстригать газон. Меня отправили в тюрьму в качестве наказания, но я в ней выжил и в некоторых отношениях стал даже сильнее. Правда, этот приговор задел многих моих близких, и получалось, что наказана вся моя семья. Наказаны благотворительные фонды, для которых я собирал миллионы долларов. Наказаны налогоплательщики, деньги которых были потрачены совершенно зря на самое бессмысленное занятие.

Перед тем как приехать в Западную Вирджинию, я думал, что прежде всего мне придется опасаться заключенных, но на деле наибольшую опасность представлял персонал тюрьмы. Некоторые из офицеров были неплохими людьми, но многие рассматривали свою работу как возможность беспрепятственно унижать других.

Один из КО, по прозвищу Джонни Кэш, однажды вызвал меня в свой кабинет прямо во время свидания. Такого раньше не было, и я удивился, услышав по громкоговорителю свое имя.

Кэш сидел, откинувшись на спинку кресла и закинув ноги на стол. В руках он вертел флакон с таблетками.

– Вот, полюбуйся: гидрокодон, который я нашел у тебя в тумбочке. Придется тебе посидеть в «яме».

Я буквально замер на месте. Я не имел ни малейшего представления, о чем он говорит, но понимал, что это очень серьезно.

– Наверное, это какая-то ошибка. И вообще, почему вы осматривали мою тумбочку? – задал я далеко не самый лучший вопрос, но не смог сдержаться.

– Я проверяю твою тумбочку, когда мне вздумается, ясно? Если ты еще не понял, то ты здесь заключенный. А теперь расскажи, откуда у тебя этот наркотик.

Я поднял было руки в знак того, что не имею ни малейшего представления.

– Так ты угрожаешь мне! – закричал Кэш.

Я лишился дара речи. КО Харви, еще один охранник, до сих пор молчавший, усмехнулся.

Джонни Кэш швырнул мне флакончик:

– Вот, возьми свои дурацкие таблетки от желудка. Но не забывай, что я могу подставить тебя в любое время. А теперь возвращайся в зал для посещений.

Оказалось, они взяли из моей тумбочки флакончик с двумя таблетками антацида, чтобы разыграть меня. Когда я вышел, из кабинета донесся хохот.

Ближе к праздникам визиты стали реже. У людей на воле были свои заботы и своя жизнь. Многие знакомые присылали мне открытки, но я догадывался, что они не знают, что сказать. Я их не винил. Понятно, что в универмагах не продаются открытки с надписями «Счастливого Дня благодарения в тюряге!» или «Наслаждайся Рождеством за решеткой!».

Мать вернулась домой, но еще не выздоровела до конца и не могла приехать. Незадолго до Рождества меня посетили Бретт с Кевином. Дела Кевина шли неплохо, но Бретт так и не взялся за ум. Было заметно, что ему неудобно сидеть передо мной и осознавать, что мне все известно. Мне не хотелось тратить наше недолгое общее время на лекции, поэтому мы просто ели всякую ерунду из торговых автоматов, разговаривали о баскетбольном чемпионате Каролины и не к месту вставляли цитаты из фильмов про Остина Пауэрса. «Я думал, что ты совсем псих, но теперь вижу, что у тебя стальные яйца!» – сказал Бретт Кевину, и мы заржали так, что дежурный КО сделал нам замечание и приказал говорить тише. Кевин нагнулся над столом и прошептал:

– И что он тебе сделает… выгонит из тюрьмы?

Визит прошел неплохо, но мне хотелось еще. Мне хотелось по-настоящему ощущать себя их отцом, говорить им что-нибудь умное, давать советы. Мне хотелось быть частью их жизни, а не просто человеком, с которым можно вместе посмеяться. После ухода сыновей я вспомнил разговор с Крисом Джастисом незадолго до того, как я отправился в Бекли. Он просил не ожидать слишком многого от родных и близких. По его словам, их первоначальный энтузиазм со временем угаснет. Письма и электронные сообщения станут приходить реже. Посещения также станут более редкими. Но, добавил он, это не обязательно плохо. Это значит, что они живут своей жизнью, а не тратят все время на то, чтобы беспокоиться о тебе.

Утрата свободы – ужасная вещь, но вместе с тем я обрел и некий комфорт.

– Не заставляй своих родных сидеть в тюрьме вместе с тобой, – сказал он.

Я говорил себе, что с моей стороны эгоистично требовать большего. Бретт и Кевин должны строить свою жизнь. Они и так дают мне все, что могут.

Наступило Рождество, и в качестве подарка для себя я в этот день пробежал марафонскую дистанцию, как и в следующие восемь дней. Ко мне время от времени присоединялись Хауэлл, Эш, Бутси, Эрик, Патрик, Дэвид, Адам и по крайней мере еще с десяток заключенных. В основном я держал медленный темп, но на Новый год решил проверить, смогу ли побить трехчасовой рекорд. Я пробежал дистанцию за 2:58.