Руны

— Не говори так, ты сама знаешь, что это ложь. Тебе не все равно, — он дотронулся до моего лица и погладил по щеке. — Я не обращал внимание на их существование, потому что мне нравилось, как я чувствовал себя рядом с тобой. С тобой я улыбался, и одиночество исчезало. Мне даже хотелось нарушить все правила и делать все, что хочу. Чего желаю. Но потом я увидел, как в больнице тебя поддерживали друзья, видел глаза твоей матери, когда она думала, что потеряла тебя; увидел, через что ей пришлось пройти ради тебя. Я больше не мог закрывать на них глаза. Я знал, что ты принадлежишь им. Нужна им. Живая, — снизу раздались голоса. Он отошел, опуская руки. На его идеально отточенном лице засияли руны, а зеркало за спиной покрылось дымкой. — Мне нужно идти.

На негнущихся ногах я сделала шаг вперед. Все мои попытки спасти его провалились.

— Ты не можешь оставить меня.

— Не усложняй все еще больше, Веснушка, — в его красивых глазах застыло отчаяние, а на коже засияло больше рун. Зеркало превратилось к вихрь серого дыма. Этот портал совсем не был похож на тот, что делала Ингрид. — У тебя есть шанс прожить нормальную жизнь со своей семьей. Так сделай это. Наслаждайся ей. Пусть моя жертва не окажется напрасной.

— Но ты обещал… — мой голос оборвался, а из глаз потекли слезы. Портал окончательно сформировался, и теперь я видела, куда он вел. Туманная, темная масса ничто. — Ты обещал, что сделаешь, что угодно, чтобы я была счастлива.

— Что угодно, но не забрать у тебя семью. Они любят тебя также сильно, как и ты их. Ты нужна им.

— А мне нужен ты.

— С тобой все будет хорошо. Ты сильная. Будь счастлива. Ради меня, — он посмотрел на меня в последний раз, будто пытаясь запомнить лицо. Засветились руны, подчеркивая его красивое лицо, черные волосы и сапфировые глаза. Затем он развернулся и подошел к порталу. От потемневших краев отделились дымчатые жгуты и обхватили его. Я наблюдала за тем, как вокруг него закрутилась тьма и поглотила его. Осталось только зеркало.

У меня подкосились колени, и я упала на пол, как тряпичная кукла. Стало сложно дышать, и по лицо потекли слезы. Я подвернула ноги и обхватила себя руками, желая стать маленькой и невидимой, но боль была мучительной, поглощающей. Торин разбил мое сердце на крошечные осколки. Нет, он вырвал его из груди и ушел с ним, оставив у меня внутри гигантскую дыру. Мне было больно дышать, думать, жить без него.

Прошло немало времени, перед тем как я почувствовала холод. Он забрался под кожу, вызывая дрожь. Вскоре я и его не чувствовала, осталось только безразличие.

Глава 17

.

Выбор

Казалось, прошла вечность, перед тем как я услышала стук в дверь.

— Минуту, — я похлопала себя по щекам и попыталась подняться на ноги. Я двигалась вяло, скорее на автомате, как робот. Ополоснула в ванной лицо. Глаза покраснели. Один взгляд — и все догадаются, что я плакала.

— Котенок, Эрик внизу, — сказал папа за дверью.

Мне не хотелось никуда идти, но если бы я осталась, пришлось бы объясняться с родителями, особенно с папой. Мне никогда не удавалось утаить что-нибудь от него. Второй причиной был Эрик. Может между нами и есть связь, но он заслуживает большего. Я должна расстаться с ним. Сегодня. Он замечательный парень и заслуживает девушку, которая бы с ума по нему сходила. Я не была такой девушкой.

— Рейн?

— Уже выхожу, пап, — прокричала я.

Я переодела майку, расчесалась и одела очки. Внизу папа увидел мое лицо и нахмурился. «Пожалуйста, не спрашивай, что со мной. Если ты это сделаешь, я снова заплачу».

— Люблю тебя, пап. Я так рада, что ты дома, — я в очередной раз крепко обняла его, поцеловала маму и пошла к Эрику. Мы побежали к джипу. Шел дождь, чего еще ожидать от осени в Орегоне.

— Классно, что твой отец вернулся, — сказал Эрик в машине.

— Да, это чудо, — мой голос задрожал.

Эрик снял с меня очки.

— Тебе не обязательно за ними прятаться, Рейн. Я знаю, что ты плакала. Сам чуть не разревелся, когда увидел его.

Я засмеялась, хоть вышло и фальшиво. Но мне стало легче от того, что Эрик думал, что я плакала из-за возвращения папы. Я забрала у него очки и положила их на подставку между нашими сиденьями.

— Ладно, поехали. Скоро начнется разминка, — он сверился с часами — через пять минут.

Он завел двигатель, и мы поехали.

Я не смотрела в сторону дома Торина, когда мы проезжали мимо. Он ушел. Нужно прекратить обращать внимание на боль и смириться с тем, что он больше никогда не вернется. На глаза снова набежали слезы. Эрик коснулся их рукой и смахнул.

***

Мы припарковались за большим зданием, в котором находились бассейн университета Уолкерсвилль, площадка для бадминтона, крытые баскетбольный и теннисный корты, и тренажерный зал. Студенты колледжа были везде. Внутри помещения, я направилась к балкону, а Эрик ушел в раздевалку для мальчиков.