Руны и магия. Правила вхождения в руны. Совмещение магии и религии. Переход из христианства в язычество. Выход из-под эгрегориальной зависимости

И я очень благодарна Северным Богам, что я смогла прикоснуться к этому знанию, что они когда-то подарили его нам, людям. Мы все, как частички звёздной пыли, мерцаем в Мироздании, сближаемся с другими, отталкиваемся от них, изменяемся, расширяемся, играем, мечтаем и страдаем, и этим созидаем Жизнь.

➧ Надежда 888: «Мне не нужна никакая карьера. И пэ-пэо до задницы. И уладасы. Мне нужна только магия. Та, о которой я пока почти ничего не знаю. Но она обо мне уже знает! И хочет, чтобы я была. Я только сегодня это поняла. И теперь буду держаться за неё крепко-крепко».

Макс Фрай. «Я иду искать»

Наверное, есть причина, по которой 10 лет после того, как я в первый раз услышал про Макса Фрая, написанная им литература с неумолимой регулярностью продолжает звучать в моих наушниках в формате аудиокниги. Та же причина, по которой я, человек, который никогда не плачет, реву как ребёнок, когда смотрю финальную сцену первого сезона сериала «OA». В детстве, когда я скакал по дому, представляя себя в магическом сражении, или занимался приготовлением зелий, мне казалось, что так проходит детство у всех детей. И что может быть более

стоящим занятием в жизни, чем магия? Ничего не может. Это я знал всегда, но не знал почему. Логическое мышление у детей развивается только к двенадцати годам. Сейчас мне больше двенадцати, но я так ничего и не знаю. Наверное, это и есть та причина, почему мы называем друг друга коллегами — здесь мы все объединены по одному качеству. Вечному, неумолимому голоду по неизвестному, необъяснимому, непознаваемому. Магия — единственное решение, единственная приемлемая пища, такая же неистощаемая, как и сам этот голод. Рано или поздно магия оставляет нас наедине с собой, в полном одиночестве; но в то же время она разрушает какие-либо пределы между человеком и окружающим миром. Зачем нужен кто-то другой, когда я и есть весь мир? Это идеал, к которому мы все стремимся, независимо от того, в какой точке пути находимся. Я вот только научился говорить правильные слова; на то, чтобы их понять и прожить, наверное, уйдёт ещё немало времени.

Руны. Руны вошли в мою жизнь, когда мне было пятнадцать лет, и с тех пор в ней и остались, смещаясь то ближе к центру, то уходя на периферию сознания, как линза фотоаппарата, которая никак не может сфокусироваться, перемещаясь то на объект, то на задний план, и обратно. В октябре 2019 года я стал всерьёз продвигаться по Старшему Футарку по методике Школы и шестнадцатого сентября 2020 года, на мой день рождения, заново вошёл в старший Футарк вместе с группой. Теперь речь идёт не о неисправной линзе, а скорее, даже не могу подобрать подходящего сравнения с физическим процессом, так как всё материальное можно сломать.

Руны — это инструмент воина. Воин не боится сражаться, и, в частности, воин не боится сражаться на поле боя противника. По большому счёту (по самому большому), противник — это всё то, что не я сам, неизвестность. А поле боя противника — это обстоятельства жизни, ситуации, которые неподвластны мне, в которых у меня нет опыта. Это всегда зона конфликта. По сути, поле воина противника — это Хагалаз. Научившись отслеживать и осознавать границы зон конфликта (1), осознанно работать с ними, «сражаться с противником» (2) и присваивать себе честно отвоёванную территорию (3), мы, как воины, расширяем границы своего влияния в этом мире. Проделали это упражнение один раз и потом — повторить, повторить, повторить. Вот моё видение о горизонтальном расширении сознания человека рунами.