Руны на теле

Впрочем, для меня чьё-то отношение никогда не являлось проблемой, скорее мелкой помехой или даже развлечением. Добавилось двенадцать рысей, и что? Они все вместе магически слабее Стёпы и Пети, а их я тоже долго ещё не смогу воспринимать всерьёз.

Другое дело Костя Гаев. Во-первых, он один из магов ещё не выиграл руны на клинок. Во-вторых, от его участия меня так шарахнуло, что я чуть сознание не потерял. Яростное сияние вспышки заливало глаза целых три секунды! Без него я сам доходил до койки, а при нём только с посторонней помощью.

А этот ритуал единственный, кроме прямой схватки, известный мне способ оценить магическую силу другого человека. Так сила удивлённого румяного мальчика Кости оказалась просто охренительной!

И ведь я и другие маги постоянно усиливались с каждым ритуалом, в каждой магической схватке, а Костя просто отдыхал и обменивался опытом. Он точно не слабее меня, не напрасно я никогда не считал себя намного сильнее.

Как всегда удивлённый мальчик Костик не требовал отдельного отношения, не пытался повлиять на жребий магически, скромненько стоял с краю с таким видом, что он очень боится, что его выгонят из взрослого общества.

Хотя у него всегда такой вид, а честная жеребьёвка — просто часть ритуала. Все участники сами должны захотеть отдавать силы этим конкретным рунам на этом конкретном лезвии. В наших обстоятельствах честный жребий — единственный выбор. Пусть решает слепая судьба.

В этот раз она выбрала рысь Мишу, тот заулыбался и довольный сказал, что хочет, чтобы нож не тонул в грязи, только он не знает руны. Маги, кто присутствовал при первом опыте, с ехидными улыбками воззрились на меня.

Я раздражённо ответил, что тоже не знаю этих рун, пусть выберет что-нибудь другое. А майор Логинов откашлялся и сказал:

— Я знаю.

Все на него подозрительно посмотрели, и он пояснил:

— Я изучаю руны и хорошо разбираюсь, — он открыл планшет, вынул блокнот и ручку и, рисуя линии, проговорил. — Нужно нанести вот это, оно значит «непотопляемость».

— Точно значит? — переспросил я угрюмо.

— Точно, — уверенно ответил Виталик. — Смело рисуй.

— Ну, посмотрим, — проговорил я недовольно.

— А я сейчас организую тазик с водой! — весело сказал рысь Миша и выскочил из класса.

Несколько минут его подождали. Он торжественно притащил зачем-то полный эмалированный таз и осторожно водрузил его на парту.

— Нож давай, — сказал я ему ворчливо.

Миша вынул из ножен рысий тесак и протянул ко мне рукоятью. Я оружие принял, ещё раз сверился с рисунком майора, стараясь хорошо запомнить, и проколол остриём подушечку пальца на правой руке. Уверенно нанёс руны на сталь, поднял над собой и задрал лицо.

Маги и рыси обступили меня двумя кольцами, взялись за руки и тоже пристально уставились на клинок. Я их не вижу, чувствую их силу и подключаюсь. Чтобы они отдали всё, я сам должен вывернуть себя наизнанку и сверху потрясти…

На кончике лезвия появляется искорка, вспыхивает, нестерпимой красоты и мощи взрыв воспламеняет меня, горит пространство, и даже на этом фоне синим пылают руны на раскалённом добела лезвии. Мне это всё ужасно нравится, я ржу в голосину…

Медленно гаснет сияние, меня накрывает опустошение, холод, равнодушие ко всему. Зачем это всё после такого? Ещё невидимые руки меня подхватывают за плечи, бережно отбирают нож и усаживают на стульчик.

— Плавает! — донёсся голос Миши.

Картинка медленно проясняется. Парни столпились вокруг парты. Наверное, это плавает нож, но мне-то какое дело? После всего…

— Так, поможем боярину! — резковато говорит Костя. — Павлик, ко мне!

Мой начштаба с заместителем помогают дойти до казармы, потом ещё и до койки шагать. Я безразлично переставляю ноги. Зачем это всё? Да какая мне разница.

Костя и Паша снимают с меня парадку, и укладывают на кровать. Укрывают одеялом, я проваливаюсь в чёрное ничто и нигде…

* * *

Подняли по команде практически без головного мозга. К счастью в армии оно не критично, до завтрака обходился воинскими рефлексами. Когда организм усвоил необходимое количество глюкозы, начал постепенно вспоминать о делах. Сфокусировался на стоящем за столом тотемном воине и сказал:

— Позови Тимофея.

Рысь выпал из кадра, и я продолжил бездумно заполняться пищей. В поле зрения появилась физиономия лидера клана, а я вспомнил, зачем он мне понадобился. Проговорил в пространство перед собой:

— Сегодня ездишь со мной. Организуй, чтобы с нами сидели Костя Гаев и Паша Зимин.

Изображение Тимофея кивнуло и скрылось, я вернулся к еде. Нафига мне Костя и Паша, да ещё и в танке? В тот момент я такими сложными вещами не грузился. Просто всплыло вчерашнее решение поговорить с ними приватно и не обращая внимания посторонних. А о чём, может, вспомнится позже.

Вернулся первый тотемный воин отчего-то с разносом, на котором стояло пять стаканов солдатского сладкого чаю. Коричневый он не от крепости, а для цвету, но сахар в тёплой воде — это хорошая идея. Рысь поставил чай возле меня.

— Зачем? — спросил я потому, что должен спросить.

А почему должен… э… не помню.

— Тимофей сказал, — спокойно ответил парень.