Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли

Вокруг этой керамики, которую теперь принято называть «варварской», возникла оживленная дискуссия. Попытки связать данный вид посуды с деградацией гончарного дела в Греции в эту эпоху входят в противоречие с изолированным ее положением среди мае- сы позднемикенских изделий. В конце 1970‑х и в начале 1980‑х годов она была найдена в Тиринфе, Ахайе и даже на Крите. Но ее нет на Кикладах и в ахейско–малоазийеких поселениях. Одна группа исследователей настаивала на том, что «северяне» принесли с собой такой тип керамики с северо–востока Балкан, где ее аналоги найдены на территории Румынии и Болгарии, а также, что для нас особенно любопытно, в близкой к балканскому ареалу Трое, в ее слоях VII6 1 и 2 (более ранних, чем слой VIIa). Их оппоненты, напротив, ссылаясь на обнаружение такого типа керамики на западе Балкан и в Южной Италии (места обитания иллирийских племен), считают основным очагом, откуда шло ее распространение, балканские области, прилегающие к Адриатике.

Как бы то ни было, сейчас доказанной причиной катастрофы, пережитой Грецией в конце XIII — начале XII в. до н. э., принято считать натиск негреческих племен с севера Балканского полуострова, среди которых могли быть как предки исторических иллирийцев, так и фракийские и фригийские племена. При этом остается несколько спорных вопросов. Неясно, были ли увлечены этой волной и некоторые «дорийские» группы северо–западных греков, исторически соседствовавших с иллирийцами. Также не проясняет археология и судьбу завоевателей после их победного вступления в Пелопоннес. Сама обособленность варварской керамики в позднемикенских слоях, непрерывность культурного развития Греции в этот отрезок времени не позволяют исключить возможность быстрого отхода назад варваров–пришельцев, оставивших после себя руины и изолированные «гарнизоны» северян, сумевших закрепиться в ахейском окружении.

Как же нашествие северян на Грецию соотносится с Троянской войной? Ученые, считающие Троянскую войну реальным историческим событием, стремятся датировать ее так, чтобы она ни в коем случае не приходилась на годы, последовавшие за подорвавшим ахейскую мощь северным вторжением. Они считают, что общеахейское предприятие, подобное Троянской войне, после бесчинств северян и вступления Микенской Греции в финальную, кризисную фазу ее истории, — вещь немыслимая, по определению, исключенная. Кажется, лишь одна исследовательница — американка Э. Вермёль — допускала, что ахейцы вполне могли сплотиться для такого похода через небольшой промежуток времени. Российские ученые Л. А. Гиндин и В. Л. Цымбурский в своей книге «Гомер и история Восточного Средиземноморья» решительно поддержали эту точку зрения. Они пишут: «Троянская война Атридов не только могла

произойти после разорения Пелопоннеса северными племенами, она по характеру своему должна была произойти после него и

вследствие него. Между этим историческим катаклизмом и величайшим, по восприятию греков, событием их сказаний реконструируется не просто временная близость, но фундаментальная причинная связь». Мы, безусловно, присоединяемся к мнению этих исследователей, хотя наша реконструкция события в отдельных деталях существенно о тличается от их позиции (о чем чуть дальше).

Попробуем еще раз восстановить череду войн и миграций, сопутствовавших Троянской войне. Правильную их последовательность, по нашему глубокому убеждению, открывают греческие мифы — единственный из известных источников, который должен содержать сведения и о войне греков с Севером, и об их Троянской кампании. Парис, как установлено в данной главе, — северянин. В Трое он выступает в качестве наместника союза арийских племен Севера. Похищение Елены и сокровищ Менелая, о чем никак не могли забыть греки, как раз и является отражением убийственной, в полном смысле этого слова, атаки северян на Грецию.

На наш взгляд, события развивались следующим образом. В 1232 г. до н. э. северобалканские племена, возглавляемые представителями арийско–праславянских родов, минуя Малую Азию, вошли в Палестину и далее в страну фараонов, чтобы поддержать атаку на Египет «народов моря». Малоазийские ахейцы присоединились к ним на правах союзников. В этой войне они не преследовали никаких стратегических целей. По всей видимости, они выступили в качестве обыкновенных наемников, которым была обещана крупная награда в случае победы над египтянами. Но в действительности этот поход обернулся неудачей, и гнев ахейцев, оставшихся «с носом», обернулся против организаторов похода. С этого, похоже, и началась Троянская война.